— Кстати, Сен-Жюст. На всякий случай, если ты вдруг забыл, мисс Келли в последнее время полыхает, словно лесной пожар, и все после того случая в парке.
— Я знаю, — кивнул Сен-Жюст. — Эта женщина крайне вспыльчива. И что из этого?
— Да многое вообще-то. Подумай о том, чем она угрожала нам, Сен-Жюст. А она ведь может это сделать. Ей нужно просто сесть и написать. И — бац! Мы станем горбунами, или нам продырявят брюхо, или повесят в Ньюгейте
[20]
.
Сен-Жюст вздохнул и покачал головой:
— Стерлинг, Стерлинг. Она никогда не сделает ничего подобного. Помнишь историю про золотого гуся?
[21]
Мы — ее золотой гусь, Стерлинг. Она не убьет нас, если по-прежнему хочет писать хорошие книги, за которые платят деньги. И мы оба знаем, как она этим увлечена. Это ее бизнес, помимо жажды признания и прочей чепухи. Мы должны сказать спасибо доктору Бобу за уверенность Мэгги в том, что успех ей необходим, но все же я хочу свернуть ему шею за тот вздор, который он вбил в ее голову.
Стерлинг поморщил лоб, размышляя.
— Хорошо. Может, она не подвесит нас за ноги, не уложит в могилу и все такое. Но она может сделать нам больно, Сен-Жюст. Подчинить себе.
Тут пришло время задуматься Сен-Жюсту.
— Да, — медленно проговорил он, — возможно. Только не без нашего участия, Стерлинг. И не сейчас, когда мы уже здесь. У нас как минимум половина замыслов, необходимых ей, чтобы коснуться пером бумаги и создать новый роман о Сен-Жюсте. Я убеждал ее в этом. И убедил. Я очень убедителен, а наша мисс Келли слишком доверчива для такой умной девушки. Она верит в то, что мы нужны ей, чтобы продолжать писать.
Стерлинг попытался подняться, но еще глубже утонул в подушках.
— А если она решит больше не писать о нас, выдумает кого-то другого? Она же талантлива, Сен-Жюст. И мы это знаем.
Что может быть хуже мужчины в коротких штанишках и футболке с трафаретной надписью «Брэди Банч навсегда», который говорит то, чего совсем не хочется слышать?
— Ладно, Стерлинг, ты высказал свое мнение. А что ты предлагаешь делать?
— Делать? Я? Ну, я же не такой умный, как ты, Сен-Жюст. Тебе виднее. Или ты не знаешь? Как жаль.
Сен-Жюст поднялся, подошел к бару и налил себе вина. Несколько мгновений он изучал содержимое бара, затем повернулся на каблуках и посмотрел на Стерлинга.
— Хуже всего, Стерлинг, что нам придется сдерживаться. Короче, мы должны вести себя скромнее. До тех пор, пока у меня не появится план получше.
Стерлинг кивнул:
— Не выходить одним на улицу. Больше не приглашать Носокса играть в карты. Она заставит тебя вернуть деньги любой ценой. И еще, Сен-Жюст, ты бы побольше помогал по дому.
— Прошу прощения. — Ну где же его монокль, когда он так нужен? Если хочется напустить на себя важный вид, то бокала с вином маловато. — Я?
— Да, Сен-Жюст. Ты. Или ты не заметил, что у мисс Келли нет ни горничной, ни кухарки, ни даже служанки, чтобы мыть пол?
— Но у нее есть ты, — Сен-Жюст улыбнулся. — Или я не говорил тебе, каким домашним и милым ты стал? Мисс Келли не написала ни слова об этом, но ты пропадаешь в буфетной. И просмотр сериала с Элис явно идет тебе на пользу.
— Да, я многое узнаю от Элис. Но я помогаю мисс Келли по доброте душевной. — Стерлинг наконец отвоевал у подушек свободу, встал, выпрямился и вздернул подбородок. Выглядел он очень внушительно, из образа выбивались только ямочки на пухлых бледных коленях. — А у вас, мой господин, таковой нет.
— Да, я попаду в ад, — сказал Сен-Жюст спокойно.
— Да, Сен-Жюст. Я не решался высказать это вслух, но такая возможность не исключена, — сердито произнес Стерлинг, покидая гостиную. И оставляя Сен-Жюста наедине с мыслями.
— Я могу еще что-то сделать для тебя, Мэгги? Мэгги смотрела на Сен-Жюста, пытаясь понять, почему он так предупредителен с нею в последнее время. Она не могла взять в толк, что же ей не нравится в его нынешнем поведении. Сен-Жюст — герой. Она создала его таким. А герои, черт возьми, не раскладывают по полочкам дамскую косметику. Она оглядела гостиную. Подносы на столах. Закуски сервированы на откидной дверце бара. На кофейном столике сухарики, чипсы и соусы.
— Да, вот еще что, — ответила она, — убери, пожалуйста, луковый соус из-под носа Стерлинга.
— М-м-м? — промычал Стерлинг, макая сухарик в соус. — Моего носа? Что у меня там под носом… ох. Да, конечно, мисс Келли. Оставить гостям и все такое, правильно?
— Да, и все такое, — Мэгги смягчилась. Со Стерлингом невозможно вести себя по-другому. — И, пожалуйста, Стерлинг, называй меня Мэгги. Сколько можно просить? Я допускаю, что тебе не по душе такая фамильярность, но ведь никто не поймет, если ты будешь все время называть меня мисс Келли. Договорились?
Стерлинг кивнул с набитым ртом и поднял указательный палец, как бы упрашивая ее подождать, пока он не проглотит.
— Ну, все. Чистый нектар, мисс… Мэгги. Но у меня вопрос. Должен ли я называть Сен-Жюста Алексом? Как-то это… не так.
— Я знаю, Стерлинг. — Мэгги обняла его за плечи. — Я думала об этом и решила, что ты можешь по-прежнему называть его Сен-Жюстом. Только не забывай, что все примут это за вашу личную шуточку.
— Но ведь она уже не будет личной, если я скажу это при всех.
— Дай-ка я объясню. — Сен-Жюст протянул Стерлингу салфетку, чтобы тот вытер жирные пальцы. — Послушай внимательно, Стерлинг. Мэгги использует в книге мое имя. Так же, как и твое. Ты находишь это забавным и поэтому называешь меня Сен-Жюстом, как и персонаж по имени Стерлинг Болдер. И это наша с тобой шутка. В некотором роде личная, но вовсе не тайная. И ее могут слышать все. Теперь понял?
Стерлинг часто задышал.
— Может… может, мне лучше не ходить на вечеринку? Я вообще не приспособлен для вечеринок. Приходится запоминать имена, говорить о погоде…
Мэгги взяла Стерлинга за руку и хотела усадить на диван, но подумала и подтолкнула его к стулу возле игрального столика.
— Не волнуйся об именах, Стерлинг.
— Не волноваться? Но их так много…
— Ну, не так уж много. Ты же знаком с Носоксом? И Берни приходила в гости, так что ее ты тоже знаешь. Еще Кёрк, но ты все равно не захочешь с ним общаться. Остается всего несколько человек, которых ты еще не видел. Мой агент Табби и ее муж Дэвид, продюсер с Бродвея. Поздороваешься с Табби, и она целый час будет трещать не умолкая, уж поверь мне. Тебе останется лишь улыбаться, кивать и иногда вставлять: «В самом деле?»
