— Вина! — заорал Кёрк. Мэгги в это время счищала остатки еды в мусорную корзину. — Мэгги! У меня зверская боль. Дай вина и аспирина!
— Ну и разнылся, — проворчала Мэгги, вытирая руки полотенцем. Она вылила остатки вина в бокал Кёрка и пошла в спальню за обезболивающим. — Лучше тебе не пить больше, — сказала она, когда он сел на диване и взял бокал. — Ты уже прикончил бутылку.
— Это ты почти прикончила меня. — Он проглотил две таблетки аспирина и запил вином. — Черт. Зачем ты это сделала, Мэгги?
Она закатила глаза.
— Ты схватил меня, Кёрк, когда я совсем не ожидала этого. Я ирландка, если ты не забыл. И нам это свойственно. Если нас напугать, мы реагируем сразу. Вот и я… отреагировала — скорость реакции на скорого Кёрка.
— Знаешь что? — Он развалился на подушках. — Я сдаюсь. Меня совершенно не волнует, что Нельсон треплется, будто Табби подыскивает тебе местечко в другом издательстве. Я больше так не могу. Ты мне нравишься. И в постели ты хороша. Но ты, Мэгги, странная.
Мэгги присела на край кофейного столика и поморгала. Подождала, пока его слова до нее дойдут.
— Значит… значит, на самом деле ты не хочешь меня вернуть, Кёрк? И ты волочишься за мной только потому, что мой контракт прерван и Табби рассказывает, что подыскивает мне местечко?
Он отнял от глаза пакет и взглянул на нее.
— Да, точно. Можно подумать, ты не знала.
У Мэгги свело живот. Нет, она не знала. Даже не предполагала, что Табби уже пристраивает ее. По крайней мере всерьез. Но когда речь идет о сделках, Табби — настоящая акула.
— И все это затеял Пинок? То, что ты решил меня вернуть? И сегодняшний обед? Он так не хочет меня отпускать?
Кёрк снова приложил пакет к глазу и простонал:
— Нельсон? Он мечтает о том, чтобы ты ушла и не возвращалась. Вот только однажды он тебя выставил, оказался в дураках и не хочет снова прослыть негодяем. Да никто этого не хочет. Или ты считаешь, он пришел бы на вечеринку без тайного умысла? Поэтому немного романтики, постель, и, глядишь, ты снова подписалась на следующие четыре книги без всяких надувательств. А я снова позволил бы тебе бросить меня. Вот так просто. Черт, голова кружится.
— Что ж, урод ты несчастный, — улыбнулась Мэгги. Она и впрямь улыбалась. — Может, это и неправильно, но я нужна всем вам. И мне это нравится. Как и то, что ты не хочешь меня, Кёрк, а я не хочу тебя. Может, мы даже станем друзьями. Меня всегда притягивали мерзавцы.
Он убрал от лица пакет и посмотрел на нее из-под стремительно темнеющего века.
— Да. Точно. Друзьями. А теперь можешь помолчать? Я хочу немного вздремнуть, если ты пообещаешь не бить меня снова.
Мэгги взяла плед со спинки дивана, накрыла Кёрка и вернулась на кухню заканчивать уборку. Она мурлыкала себе по нос, а время от времени пела в полный голос.
Погасив свет на кухне, она вернулась в гостиную, посмотрела на Кёрка, который похрапывал с гарвардским акцентом — честное слово! — и отправилась в постель. У него болит голова, а утром его ждет похмелье, так что пусть дрыхнет на диване.
И она тоже поспит. И прекрасно выспится.
— О-о-х! О-о-о-о-х! Боже! Живот! Мой живот!
Спотыкаясь в темноте, Мэгги налетела на дверной косяк, выскочила из спальни и понеслась в гостиную.
— Кёрк, что случилось? — Она зажгла свет и увидела, что скрюченный Кёрк перекатывается с боку на бок по дивану. — Голова болит?
— Живот! Твою мать, гнойные отсос…
— Кёрк! Возьми себя в руки и отвечай. — Мэгги присела рядом. — Живот болит? Точно?
Дурацкий вопрос, но у этого типа заплыл глаз. При чем тут живот?
— Живот, живот, проклятущий живот. О господи!
— Аппендицит? — Мэгги схватила телефон и ; набрала 911.
«Скорая» приехала через пятнадцать минут или семь часов, смотря кого послушать — водителя или Мэгги. Кёрка привязали к каталке и увезли вниз.
Мэгги заползла на переднее сиденье рядом с водителем, жалея, что не удалось почистить зубы. Так всегда бывает — проще думать о запахе изо рта, чем о том, что Кёрк сейчас посоветует медсестре, ставящей капельницу, отсосать ему… хм, да уж, небольшой приступ аппендицита сразу лишил его напускного гарвардского произношения.
Уже в госпитале Мэгги сказала доктору, жующему жвачку и похожему на подростка:
— Думаю, это аппендицит. Посмотрите количество лейкоцитов у него в крови.
Юный доктор надувал пузырь, пока тот не лопнул, потом снова начал жевать.
— О, еще один специалист. Просто везет сегодня. А все эти медицинские сериалы по телику. Подождите в кресле, леди, а мы осмотрим его. — Следом за каталкой с Кёрком он прошел в большой зал и скрылся за плотными занавесками.
— Умник, — пробурчала Мэгги и поискала, где бы отравиться очередной порцией никотина. Наконец она обнаружила место для курения — наполовину остекленный бокс со сломанной вытяжкой и здоровенной пепельницей. В боксе находились двое неряшливых тинейджеров, которые выглядели так, будто стали свидетелями — или провокаторами — перестрелки на дороге, небритый тип, который попросил у нее прикурить, и большой плакат, гласивший, что если она бросит курить сегодня, то уже завтра ее легкие станут чистыми.
— Воистину, — Мэгги указала на табличку. Она нервничала, а нервничая, всегда говорила, да и подобные призывы ее раздражали. — Какая фигня. Однажды я привезла на «скорой» подругу. Доктор спросил, курит ли она. Нет, ответила та. Завязала лет десять назад, каждый день ей хотелось закурить, но она держалась. И знаете, что сделал доктор? Состроил рожу, покачал головой и произнес: «Ага, но вы курили. И это очень плохо, потому что вред уже нанесен». Ну и чему верить? Если бросить курить, тебе станет лучше или ты все равно загнешься от рака легких? Пусть уже выберут, что писать, хватит мозги пудрить.
— Знаете что я вам скажу, леди? Заткнулись бы вы ко всем чертям, — устало проговорил небритый. Мэгги взглянула на его бирку с именем. Он оказался доктором — главным хирургом, никак не меньше.
Мэгги затянулась в последний раз, погасила окурок и вернулась к креслам. Курение — чудесная привычка, благодаря которой можно познакомиться с милейшими людьми. Только она собралась опуститься в кресло подальше от типов с десятком сережек в каждом ухе, с татуировками на шее, воняющих — господи, лучше не думать чем, — как ее окликнули:
— Мисс Келли!
Она резво подбежала к юному доктору.
— Да? Я права? Аппендицит? Можно его увидеть?
— Мистера Толанда увезли в реанимацию, мисс Келли. В критическом состоянии. Я бы хотел поговорить с вами, если вы не возражаете, — доктор взял ее под руку и повел в маленькую комнатку за постом медсестры.
— Критическое? Вы сказали, критическое? Хуже тяжелого или серьезного, да? Но лучше, чем смертельное? В общем, все плохо? — Мэгги села на жесткий стул. — Я не понимаю.
