— Да, пожалуйста. — Доктор Томпсон швырнул ему пластиковый пакет с одеждой и трость. — За ним нужно понаблюдать сутки. Мы не исключаем сотрясения мозга, но он не позволил сделать ему полное обследование.
— Совсем? — Мэгги взглянула на доктора. — Ни ЭКГ? Ни ЭЭГ? Ни УЗИ?
— Простите, доктор Келли, — он улыбнулся так, что Мэгги захотелось его стукнуть. — Он не позволил притронуться к нему после того, как мы взяли анализ крови. Мы сделали только АБВ.
— Что это?
— Вот так, — доктор Томпсон ухмыльнулся, — я подловил писателя. Это просто. Я говорю А-Б-В, и если он отвечает Г-Д-Е-Ж, то отправляется домой. Вот, — он сунул Сен-Жюсту планшет. — Распишитесь. Здесь сказано, что вы уходите отсюда с моего разрешения. До свидания, скучать не буду.
— Наглец, — заявил Сен-Жюст после того, как доктор Томпсон, дав Мэгги листок с инструкциями, ушел, задвинув за собой тяжелые шторы. — Я сказал, что не покалечен, но они все равно притащили меня сюда. Я великолепно себя чувствую. Только побаливает голова. И какие-то неприятные ощущения.
— Неприятные ощущения? Где?
— Сзади, — пропел доктор Томпсон, явно не торопясь уходить совсем. — Прямо на заднице.
— Сзади? — переспросила Мэгги, пока Сен-Жюст извлекал из пакета одежду, ворча по поводу испорченных брюк. — Ты упал на задницу?
Он взглянул на нее и покачал головой.
— «Дело о похищенном жемчуге». Помнишь? Хендерсон подошел ко мне сзади и толкнул меня прямо под приближающийся экипаж. Ты описала, как я выставил вперед руки, оттолкнулся от экипажа и отпрыгнул назад, а не упал под колеса, чтобы меня задавили, как собаку. Так что я действовал инстинктивно. Я почувствовал толчок в спину, выбросил руки вперед и оттолкнулся от автобуса.
Он снова порылся в пакете.
— К сожалению, меня отбросило назад, и я приземлился… А где моя кепка? — Он схватил пакет и заглянул внутрь. — Где кепка? Ее нет. Ну что за черт!
— Твоя фанатская кепка с «Нью-йоркскими горожанами»? — Мэгги порылась в ворохе одежды, только белые трусы Сен-Жюст уже спрятал под покрывало. — Наверное, отлетела, когда ты ударился головой. Ты же ударился головой, да? Доктор Томпсон прав насчет сотрясения мозга? Жалко кепку. Но мы тебе купим другую. А теперь одевайся, и пойдем отсюда. Стерлинг ждет нас в приемном покое. Он очень волнуется за тебя.
— Стерлинг — настоящий друг, — ответил Сен-Жюст и выжидающе посмотрел на нее. — Ну?
— Что ну? Одевайся, и идем отсюда.
— Мэгги, — тихо произнес Сен-Жюст, — разве недостаточно того, что всех на свете дам ты пригласила ко мне в постель, чтобы поглумиться над моими романтическими подвигами? Ты считаешь, что непременно должна смотреть, как я одеваюсь? Вряд ли. Всему есть свои пределы.
— Конечно, конечно. — Мэгги скорчила рожицу. — А как ты к этому относишься, Алекс? К тому, что я писала о твоих… обольщениях.
— Я счастлив с ног до головы, — пошутил Сен-Жюст. — А по-твоему, как я отношусь?
— Глупый вопрос. Но в моих книжках без секса не обойтись, Алекс. Я этого тоже терпеть не могу. Это тяжело — придумываешь персонажа, который тебе нравится, а потом раздеваешь его, чтобы он вставил деталь А в отверстие Б.
— Великолепно. Мою искусность в будуарах ты свела к детали А и отверстию Б. Я так тебе благодарен. Так вот, повторяю, не будешь ли ты так любезна удалиться? Не забывай о Стерлинге. Бедняга волнуется.
— Знаешь что, — Мэгги погрозила ему пальцем, — мои книги в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Пять уже улетели, еще одна готовится. Секс продается, но сейчас и сама серия продается. Теперь я вполне смогу закрывать дверь в спальню, никто и не заметит. Многие авторы, начиная серию, вставляли много откровенных сцен, но потом переставали это делать. Тем более что ты здесь, понимаешь? Странно описывать любовные сцены с тобой в главной роли, когда ты тут. Может, Берни согласится. Накал чувств, некоторые намеки, но никаких деталей и отверстий. Я, наверное…
— Уходишь отсюда? — закончил за нее Сен-Жюст. — Я даже не знаю, что хуже. Когда этот лекарь крутится возле моей задницы или когда ты заставляешь меня выслушивать свои соображения о постельных сценах.
— Ой, прости, — сказала Мэгги, не в силах спрятать улыбку. — Мы со Стерлингом подождем на улице. Поторопись.
— Поторопись? Ты просишь меня поторопиться после того, как сама задержала меня безо всяких причин? Это уму непостижимо, женщина. Неудивительно, что голова болит.
— Наконец-то мне есть за что вас любить, мисс Келли, — доктор Томпсон снова просунул голову в бокс и протянул листок. — Вот рецепт на ибупрофен. Ему понадобится.
Мэгги взяла листок и выпорхнула из бокса с высоко поднятой головой, уверенная, что ее оскорбили. Дважды. Как минимум.
Доктор Томпсон нажал кнопку, двери открылись, и Мэгги вновь оказалась в приемном покое. Она поискала глазами Стерлинга, но в креслах его не увидела.
— Стерлинг, — позвала она не так уж и громко, но он услышал, поскольку был возле справочной стойки.
— Я здесь, Мэгги. Позволь представить тебе мисс Марту Ковакс. Мисс Ковакс, это мисс Мэгги Келли, вы ее знаете как Клео Дули. Мэгги, мы прекрасно провели время, беседуя о твоих книгах.
Мисс Марта Ковакс оказалась пухленькой женщиной лет сорока. Крашеная блондинка с перманентом и слишком ярким макияжем. Она встала, обошла справочную стойку и потрясла Мэгги руку. Мэгги заметила, что на женщине свободная блузка с открытыми плечами и яркая цветастая длинная юбка. Словно крестьянка, которая отправилась за покупками на рынок.
— Ах да, мисс Дули. Я ваша большая поклонница. «Дело графа-самозванца» мой любимый роман. Я читала его раз десять.
— Он самый первый, — Мэгги слабо улыбнулась. Это намек на то, что с каждой книгой у нее все хуже и хуже? Да уж, сегодня удачный денек. — И вам она больше всего нравится?
— О да. — Мисс Ковакс слегка покраснела. — Когда виконт занимался этим… ну, в общем… с леди, как там ее звали… В траве позади оранжереи… Когда она обхватила его ногами за… ладно. — Мисс Ковакс замолкла, обмахиваясь ладонью. — Это моя любимая сцена.
— Не сам сюжет?
Мисс Ковакс взмахнула рукой:
— Ну да, конечно, и сюжет. Но Сен-Жюст… Умереть просто. Признаюсь, двери моей спальни всегда открыты для него.
— Ясно, спасибо. Приятно познакомиться. — Мэгги помахала Стерлингу, чтобы он шел за ней. — Для кого же я пишу, Стерлинг? — спросила она, когда они вышли на улицу. — Только, пожалуйста, не говори, что я пишу для нее. Это ужасно. Вот Алекс обрадуется… Кажется, ему, бедняге, предстоит и дальше совать деталь А в отверстие Б, ибо если Марта Ковакс хочет видеть его в постели, этого же захочет и Берни.
— Мэгги, я, правда, не очень понял тебя, но можно ли спросить про Сен-Жюста? Как он? Не покалечен? Мисс Ковакс сказала, что нет.
