Все, довольно отклоняться от темы…
Она пристегнула к лицу улыбку и снова посмотрела на Стерлинга.
— Итак, расскажи про Носокса и Джея. Джейн.
Стерлинг кивнул, прикусив губу.
— Носокс все объяснил. У него костюм пирата. Весьма привлекательная экипировка. Облегающие полосатые штаны до колена, свободная белая рубашка, распахнутая до талии — прекрасный шелк, — и яркий красный платок на голове. Еще огромная серьга. Он выглядит превосходно. Сверкает, можно сказать, как новенькая монета.
— Да, могу себе представить, — согласилась Мэгги. В «реальной жизни» Носокс — это Эргил Носоксон, привратник в ее доме, который хочет выступать на Бродвее. Впрочем, половина Манхэттена хочет выступать на Бродвее.
Но Носокс действительно оказался талантлив. С помощью Сен-Жюста, который фактически стал его импресарио — и эта мысль до сих пор не давала Мэгги покоя, — он уже делал первые шаги, играя маленькие роли, пока не на Бродвее. Последний раз он выступал в Секаукусе, штат Нью-Джерси.
— А Джей?
— Джейн, — поправил Стерлинг, шумно вздохнув. — Сегодня вечером это Джейн. Она играет его пленницу — английскую аристократку.
Мэгги прикусила губу. Значит, она сразу правильно поняла Стерлинга. Этот парень — трансвестит. Ну, это его дело. То есть ее. Неважно.
— Как она выглядит?
— В том-то и дело, Мэгги. Он… он красивый. Довольно высокий для женщины, но красивый. Светлые волосы, голубые глаза, и он — то есть она — очень изящна. Ей прекрасно подходит веер.
— Судя по всему, будет забавно. Возможно, вечер еще не совсем потерян, — Мэгги раздавила сигарету в пепельнице, прихваченной из коридора. — А что, Алекс уже готов?
— Не совсем. Джейн помогает ему выбрать шейный платок. Они уже перебрали четыре штуки, но ты ведь знаешь Сен-Жюста. Ему нужно достичь полного совершенства!
— И где они взяли эти шейные платки?
— Понятия не имею, — Стерлинг торопливо шагнул к двери, чтобы распахнуть ее перед Мэгги. — Ты же знаешь, он способен достать что угодно.
— Да, есть такое, — ответила Мэгги, заходя в гостиную. — Ого! Мари-Луиза, ты потрясающе выглядишь!
— Носокс называет меня Принцессой всех времен года. Прикольно, да? Говорит, это из какого-то старого телешоу. Эти геи такие, все на свете знают. Они с Джеем сыграли в массовке — так они это назвали — в «Цыганах». Я от них тащусь, а Джей — просто кукла. Как думаешь, я смогу его исправить?
— Ты меня спрашиваешь? Да откуда мне знать, черт побери!
Мари-Луиза фыркнула:
— Ну, как тебе сказать… Я заметила, что ты все время это делаешь с Виком.
Мэгги отступила на два шага.
— Ты… ты думаешь, Алекс — гей?
— Ага, он такой же гей, как я Брюс Уиллис.
Бедный Алекс. Она ведь сотворила его настоящим английским джентльменом. А попал он в мир поколения «Зажигай, чувиха».
— Думай что хочешь, Мари-Луиза, — махнула рукой Мэгги.
— Я всегда думаю что хочу. Вик в той комнате, занимается своим сортиром. Он так это называет, честное слово. Ну чем не гей?
— Занят своим туалетом, Мари-Луиза, — поправила Мэгги, стараясь не рассмеяться. — Он англичанин. Они пользуются другими словами. Он хотел сказать, что наряжается, вот и все. Кстати о нарядах — еще раз скажу, что ты классно выглядишь.
Мари-Луиза раскинула руки и крутнулась вокруг себя, так что бахрома короткой белой замшевой юбки, расшитой бисером, взметнулась и снова упала ей на колени. Помимо юбки, наряд индейской принцессы состоял из короткого белого замшевого жилета, тоже расшитого бисером и зашнурованного на ее обнаженной груди. Вот жилет мог быть и поскромнее, или же она собиралась демонстрировать не только костюм.
Белые замшевые мокасины, черный парик, расчесанный на пробор, длинная толстая коса, расшитая бисером налобная повязка с пером, приколотым сзади, на поясе — маленький нож в ножнах и по нескольку браслетов на запястьях. В пупке сверкает подвеска.
— Из какого ты племени? — спросила Мэгги.
— Носокс говорит, что Оймама. Потому что когда меня увидят, то скажут: «Ой, мама!» Клево, да?
— Точно, — согласилась Мэгги. — Старая шутка, но смешная. Вирджиния, как там у тебя дела? — обратилась она к подруге, тюкающей на ноутбуке.
— Когда я научусь разбирать твой почерк, дело пойдет быстрее. Что такое ТЗ?
— Точка зрения. Это там, где рассказ кэбмена? Вирджиния кивнула:
— Да. А что тут не так?
— То, что кэбмен появляется всего один раз. Поэтому нет смысла описывать дело с его точки зрения.
— Ясно, — сказала Вирджиния и кивнула на закрытую дверь комнаты Сен-Жюста. — Ты не представляешь, что там творится. Какая жалость, что у меня нет с собой фотоаппарата.
— Ты не хочешь сделать перерыв и пойти с нами?
— Не получится. Я почти дописала, надо закончить и отдать Берни, пока она не забыла обо мне.
— Хорошо, но потом обязательно полежи и не забудь покушать.
— Солнышко, я никогда не забываю покушать. Мэгги усмехнулась.
— Ладно, пойду посмотрю, как там Алекс. Нам скоро уходить, иначе придется ждать лифта целый час.
— Эй, погоди-ка, Мэгги. А где же твой костюм? — окликнула ее Мари-Луиза.
Мэгги окинула взглядом свое простое темно-синее облегающее платье, туфли-лодочки и любимую серебряную цепочку.
— Вот мой костюм. Я полностью выхожу из роли, буду изображать нормального человека, — она постучала в дверь комнаты Алекса и вошла. Следом за ней семенил Стерлинг. — Так, давайте быст… Что такое?
К ней подскочил Носокс, прижимая палец к губам:
— Погоди, Мэгги. Остался только шейный платок. Последний штрих!
Мэгги остановилась, вытаращив глаза. Потом до нее медленно дошло.
Она узнала одну из описанных ею сцен: мужская гардеробная, где друзья и помощники наблюдают, как создается вечерний туалет настоящего джентльмена.
На этот раз в роли друзей и помощников Сен-Жюста выступали пират в черном и «королева трансвеститов». Но это мелочи в безумном, безумном мире Мэгги.
Носокс — который, как всегда, отлично выглядел — снова отошел к окну, молитвенно сложив руки и прижав их к губам, и созерцал происходящее.
Сен-Жюст сидел на деревянном стуле, принесенном из гостиной, в безупречно белой рубашке и строгом жилете. Начищенные ботфорты сияют, воротник поднят, заслоняя волевой подбородок. Спина совершенно прямая, руки лежат на коленях, обтянутых замшей, глаза прикрыты, подбородок задран под немыслимым углом. В ожидании.
— Настоящий денди, правда? — с благоговением шепнул Стерлинг.
А за креслом Сен-Жюста стоял Джей. Джейн. Высокая и великолепная. Умей Мэгги подводить глаза хотя бы вполовину так же хорошо, она бы красилась чаще. Солнечно-желтое вечернее платье, шикарный шлейф собран в турнюр. Черные кружевные митенки до локтей, черные перья в волосах, колье с искусственными бриллиантами… На сегодняшнем балу Джейн сразит наповал любого мужчину. Настолько она… он… был прекрасен.
