— Ты прочла мои мысли, — сказал Грейди, садясь рядом с ней. — Нужно попросить Мейси навести о нем справки. Правда, это займет у нее уйму времени. — Он усмехнулся.
— Почему? — спросила Энни.
— Потому что его зовут Чарльз. Понятно? Чарльз Диккенс! Представляешь, какую уйму информации Мейси придется перелопатить? — Грейди расхохотался.
Энни тоже улыбнулась и сказала:
— Хотелось бы мне видеть ее лицо, когда она услышит твою просьбу. А что она при этом скажет, я даже представить не могу.
— Да, Мейси — уникальный человек, у нее весьма своеобразный юмор. Да, кстати, а почему ты не поинтересовалась, как прошла моя встреча с другой уникальной личностью, Дейзи Гудинаф?
— Хорошо, я спрошу. Так ты остался удовлетворен общением с этой особой? — язвительно поинтересовалась Энни, произнеся слово «удовлетворен» с особым ударением.
Грейди взял ее за обе руки и, глядя ей в глаза, ответил:
— Да, вполне. Сначала мы побеседовали, потом она просунула язычок мне в рот, гатем я получил удар в челюсть от Молокососа, а под конец сам двинул ему по животу так, что он облевал весь ковер. Вот, пожалуй, и все.
— Я не совсем поняла насчет ее языка, — нахмурившись, сказала Энни.
— Таким оригинальным образом она отблагодарила меня за то, что я вызвался сделать ей одолжение, — невозмутимо сказал Грейди.
— И что же, любопытно, ты ей пообещал? Стать отцом ее детей? — выпалила Энни и попыталась высвободить свои руки.
— Нет, ее интересовало, развелся ли Юниор со своей последней женой. Он сказал, что женится на ней, когда они приедут в Вегас. Постой, Энни! Уж не ревнуешь ли ты меня к Дейзи? Я уже заметил это однажды, но теперь у меня не осталось в этом никаких сомнений. Ты ревнуешь! Это точно!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— А вот и нет! Отпусти меня сейчас же! А то укушу!
Но Грейди не хотел отпускать Энни, и ей тоже совершенно не хотелось с ним бороться. Она перестала пытаться высвободиться и с ненавистью уставилась на него. Во всяком случае, ей очень хотелось, чтобы он так подумал.
— Можно, я тебя поцелую? — сказал Грейди. У нее мурашки поползли по спине.
— Ха! — воскликнула она. — Тебе требуется мое разрешение?
Грейди обаятельно улыбнулся. Энни почувствовала, что она вот-вот окончательно растает. Грейди подсел к ней еще ближе и произнес:
— Я стараюсь быть вежливым, Энни, хотя мне это и плохо удается. Дело в том, что после вчерашних поцелуев я совершенно потерял покой. Возможно, все дело в гормонах. По-моему, в этом следует разобраться. — Он отпустил ее руки и взъерошил свои волосы.
— Ах, ты весь дрожишь и горишь, не так ли? Бедняжка. Я польщена, — промурлыкала Энни и сжала его лицо ладонями.
— Ой, больно! — вскрикнул Грейди и, отшатнувшись, схватился рукой за подбородок и повертел головой. — Проклятый Молокосос! Он ведь ударил меня, когда ко мне прильнула Дейзи. Я же тебе уже рассказывал!
Энни хихикнула и спросила:
— А как же насчет поцелуя? Может быть, все-таки попробуем? Обещаю быть нежной.
— Забавно, — пробормотал Грейди и, положив руку ей на плечо, сказал: — Только уговор — лицами, чур, не соприкасаться, только губами!
— Так точно, сэр! — ответила Энни. — А может быть, лучше не надо? — Она прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
Это был чисто риторический вопрос, потому что выпускать Грейди из беседки, не поцеловавшись с ним, Энни не собиралась. Их, вне сомнения, влекло друг к другу, но вот только не перерастет ли это пока лишь чисто физическое влечение в нечто большее? Энни чувствовала, что подобное предчувствие испытывает и Грейди, и это ее тревожило. Желая скрыть охватившую ее нервозность, она решила подурачиться и, встав на цыпочки, по-детски пролепетала, смешно коверкая слова:
— Я в вашем распоряжении, сэр! Вы готовы? — Грейди не заставил ее ждать, он тотчас же заключил ее в объятия и, впившись ртом в ее пухлые губки, просунул ей в рот язык. Она прильнула к нему и обняла его за плечи, борясь с желанием расцарапать ему ноготками спину и, повалив на пол беседки, начать вытворять с ним такие фокусы, которые доведут его до умопомрачения и вынудят поклясться, что — он будет ее любить до конца своих дней.
Грейди стал целовать ее шею и лицо, согревая кожу порывистым горячим дыханием и вызывая во всем ее теле дрожь. Это было уже нечто более значительное, чем обыкновенный поцелуй, нечто пугающее и одновременно возбуждающее. Но вот что именно?
— Это безумие! — прошептал Грейди, словно бы прочитав мысли Энни, и она воскликнула, потрясенная его откровением:
— Именно так! Мы сошли с ума! Чокнулись! Рехнулись! — Грейди нервно хохотнул.
Энни насторожилась: неужели он и в самом деле тронулся рассудком от долгого воздержания?
— Мне вспомнилось, как Арчи, увидев из окна своей спальни Молокососа и Дейзи, предающихся пылкой страсти на этом же самом месте, велел Диккенсу вылить на них ведро воды. Забавно, не так ли? — сказал Грейди и взглянул на забитое фанеркой окошко на втором этаже.
— Разве мы будем заниматься здесь любовью? — удивленно спросила Энни. — Но на это ты не спрашивал у меня разрешения. Речь шла только о поцелуе.
— Не мог же я задать все вопросы сразу, — резонно ответил Грейди и, взглянув ей в глаза, добавил: — Но коль скоро ты сама затронула эту тему, я готов ее обсудить.
В этот момент прогремел выстрел.
— Что это было? — вздрогнув, осевшим голосом спросила Энни. — Стреляли, или мне послышалось?
Вместо ответа Грейди схватил ее за руку и увлек за собой к особняку, не обращая внимания на то, что. она не поспевала за ним в туфлях на высоких каблуках. Лишь когда Энни закричала, что упадет, если он сейчас же не остановится и не даст ей снять обувь, Грейди на секунду замер на месте.
— Сначала в окно Арчи стреляли из арбалета, теперь палят из пистолета. И почему-то это случается тогда, когда мы целуемся. Странно, правда? — промолвила она, скинув туфли и оставшись в колготках.
— Не вижу ничего удивительного, — прорычал Грейди, снова хватая Энни за руку. — И вот что я тебе скажу, милочка: все это очень скоро доконает проклятого старикашку.
Глава 12
У богачей есть много возможностей утешиться.
Платон
— Напрасно беспокоитесь, господа! Ничего страшного не произошло, — сказал им Диккенс, пропуская их мимо себя в коридоре. — Мистер Пиверс просто решил попрактиковаться в стрельбе.
Энни резко остановилась, едва не порвав на ступнях колготки, и переспросила:
— В чем он практиковался в своей спальне?
