— И что теперь? — спросила Риган. — Будем рассказывать анекдоты каждому встречному-поперечному? Откроем цирк шапито? Наймем артистов эстрадного жанра?
Джек устало потер глаза:
— Позвони своему кузену Джеральду. Если он и в самом деле знает обо всем, что творится в Голуэе, возможно, он поможет установить их имена.
Через двадцать минут они уже входили в кабинет Джеральда, расположенный на втором этаже старинного здания в центре города, где разместилась радиостудия.
18
А тем временем в замке Хеннесси Нил Бакли из последних сил пытался не терять присутствия духа. Большинство постояльцев уже выехали, другие позвонили, чтобы отменить заказ на номер, а новую плиту так и не доставили.
Приезжали представители гарды по поводу кражи и поджога, немного покрутились и уехали. Владельцы отеля обрывали телефон, требуя объяснений, которых у Нила, разумеется, не было. За последние два часа его жена Фелисити звонила ему уже в третий раз.
— Дорогой, ну как ты?
— С тех пор, как мы с тобой в последний раз разговаривали, в прессу просочилась информация о записке, которую воры оставили Джеку Рейли, и теперь о ней раструбили по всем каналам. Я уверен, ему бы не хотелось, чтобы весь мир узнал о том, что преступники вознамерились поиграть с ним в кошки-мышки, подгадав к его медовому месяцу.
— Боюсь, у меня для тебя еще одна неприятная новость.
— Что такое?
— Похоже, наша Маргарет совсем рехнулась.
Нила охватило такое отчаяние, что захотелось биться головой о стол.
— Мне об этом известно. Ты знаешь, что мне прекрасно об этом известно. Но она хороший, добросовестный работник. Зачем тебе понадобилось сейчас это обсуждать, ума не приложу.
— Потому что она только что у нас побывала. Ворвалась как ураган и спросила меня, не буду ли я возражать, если она заберет обратно картину, которую подарила в прошлом году. Бормотала что-то о Мэй Рейли и о страшных несчастьях. Сказала, что узор кружевной скатерти на картине тот же самый, что и на кружеве, окаймлявшем украденную скатерть. Честно говоря, я этого не заметила. Маргарет заявила, что картину надо вернуть, иначе она принесет нам несчастье.
— Да, похоже, уже принесла. А ты что?
— Отдала, конечно. Она вела себя как помешанная. Сказала, что соберет все подаренные ею картины. — Фелисити помолчала. — А что еще, по-твоему, мне оставалось делать? Надеюсь, ты не возражаешь?
— Да бога ради! Она что, картину на велосипед взгромоздила? — вяло поинтересовался Нил. — Эта ненормальная носится на своем велосипеде под проливным дождем, а у нее на заднем дворе простаивает колымага, на которой ездил ее покойный муж. Не бог весть что, конечно, но все-таки…
— Так она не на велосипеде приехала. Я подбежала к окну и увидела, как она отъезжала. Пронеслась по улице, где был припаркован ее драндулет, забралась на заднее сиденье, и машина отъехала.
— Никак наша Маргарет обзавелась личным шофером? — удивился Нил.
— Да, мне это тоже показалось странным.
— А ты не видела, кто был за рулем?
— К сожалению, нет. Умираю, хочу знать, кто это был.
Нил вздохнул:
— Утром я отправил ее в отгул, чтобы она поехала домой и успокоилась. А она разъезжает по всей округе и собирает свои картины. А! Черт с ней! Если ей от этого полегчает…
В кабинет ворвался помощник Нила, Мартин.
— Мистер Бакли, у меня для вас отличная новость! — выпалил он.
— Одну минутку, милая, — сказал Нил в трубку. — Что, нам сегодня доставят плиту? — с надеждой спросил он Мартина.
— Нет. Но нам только что позвонил секретарь-референт одного американского бизнесмена, одного из тех, кто привык швырять деньги на ветер. Так вот, этот бизнесмен узнал из газеты о кольцах Кладда и об аукционе, который состоится в Голуэе в эту пятницу, и захотел принять в нем участие. Он прилетает на личном самолете вместе с целой компанией друзей. Они пожелали забронировать восемь самых лучших наших номеров на пять ночей, начиная с завтрашнего дня.
— А ты сказал им, что у нас нет плиты и что нам не на чем готовить?
— Да, но им на это наплевать. Во всех лучших отелях в Голуэе уже нет мест, а этот тип собирается между делом играть в гольф со своими приятелями.
У Нила будто гора свалилась с плеч.
— Надеюсь, ты сказал ему, что мы согласны?
Мартин пожал плечами:
— Я сказал, что должен проверить. Пусть не думает, что это очень просто — забронировать восемь номеров люкс в замке Хеннесси по первому требованию — с плитой или без…
— Ну да, само собой, — согласился Нил. — А откуда он, этот американец?
— Из Феникса. У него ирландские корни, его зовут Дермот Финнеган, а его референт заявил, что он очень щедр по отношению к ирландским благотворительным организациям. Он также предупредил меня, что этот Финнеган крайне требователен и привык к первоклассному сервису.
— Если ему наплевать на то, что нам не на чем готовить, о какой требовательности может идти речь? — риторически осведомился Нил. — Сейчас же перезвони ему и подтверди, что мы готовы его принять.
— Обязательно, но референт настаивает, чтобы мы гарантировали ему, что мистеру Финнегану каждое утро будет обеспечен горячий завтрак в постель, он требует омлет, овсянку с пылу с жару, свежеиспеченный хлеб из непросеянной…
— Ради всего святого, Мартин, сию же минуту исчезни и немедленно звони, прежде чем они передумают! — проревел Нил, багровея лицом. — Я достану ему эту чертову овсянку, даже если для этого мне придется варить ее на костре у ворот замка, и сам лично отнесу поднос ему в номер, на коленках поползу, если потребуется!
— Слушаюсь, сэр! — испуганно пробормотал Мартин, и через секунду его как ветром сдуло.
Нил пыхтел как паровоз и никак не мог отдышаться. Собрав волю в кулак, он взял трубку и выдохнул:
— Что-нибудь еще, милая?
— Дорогой, сделай глубокий вдох и успокойся.
— А чем я, по-твоему, здесь занимаюсь? — огрызнулся Нил. — Я делаю так много глубоких вдохов, что, того и гляди, сейчас грохнусь на пол.
— Вот этого не надо. Взбодрись. Все будет хорошо. Забудь, что я сказала тебе об этой дурацкой картине.
— Уже забыл, — уверил ее Нил. — Рафтери завтра выходит на работу, а уж на велосипеде, на авто с личным шофером или пешком — это как ей заблагорассудится! И мне наплевать, какие номера она откалывает в нерабочее время, эта глупая суеверная курица!
Недолго ему оставалось так думать.
19
— Одна уже есть, — объявила Маргарет. Забравшись на заднее сиденье и захлопнув дверь, она бережно положила картину на соседнее сиденье.
