— Нет, спасибо. Мы просто вышли немного прогуляться…
— Прогуляться? — в свою очередь рассмеялась Риган. — А вы знаете, который час?
— Самый подходящий. Вокруг все так тихо, так спокойно. После поездки в Голуэй мы решили, что было бы неплохо размять ноги, — пояснил Брайан.
— Мы обожаем гулять. И бегать тоже. Вот почему мы приняли участие в «Веселом забеге», — вставила Шейла, явно нервничая.
— Да, пешие прогулки очень полезны для здоровья, — поддержал ее Брайан, вяло усмехнувшись, и постучал по крыше машины. — Еще раз спасибо за предложение. Увидимся в замке.
— Ну ладно, коли так, — сказал Джек. — Я только развернусь.
— Да уж, это будет не так-то просто! — хохотнул Брайан и снова постучал по крыше.
Риган подняла окно.
— Почему бы им в таком случае не побродить по живописным окрестностям замка Хеннесси? — шепотом спросила она.
— Может, они боятся столкнуться с Мэй Рейли, — ухмыльнулся Джек, не без труда разворачиваясь на узком шоссе.
— Как раз когда я уже перестала ее бояться.
Шейла и Брайан махали им вслед, пока машина не скрылась за воротами, ведущими к замку. Как только они исчезли из вида, супруги повернулись и во весь дух припустили обратно по проселочной дороге.
— Слава тебе господи! — не сговариваясь, хором воскликнули они.
Творение Маргарет Рафтери, вынутое ими из багажника заглохшего автомобиля, лежало у обочины дороги, завернутое в черный плащ. Едва завидев приближающуюся машину, Брайан поспешно швырнул картину в кусты. Если это гарда, ему вовсе не улыбалось объяснять, какого черта он разгуливает с полотном под мышкой в час ночи. И уж тем более он не собирался давать по этому поводу какие-либо объяснения Джеку Рейли.
— Мы были на волоске, — сказала Шейла. — Эти двое поистине вездесущи.
— Да ладно, — отмахнулся Брайан, нагибаясь и подбирая картину с земли. — Мы по-прежнему в седле. А еще через несколько часов мы, даст бог, выйдем на финишную прямую. Когда его величество Дермот прибудет в Ирландию, мы встретим его во всеоружии.
— Но как ты можешь быть уверен, что Дермоту не придет в голову показать картины кому-нибудь в замке? Неужели тебя не беспокоят эта полоумная Маргарет и Нил Бакли? Ведь одна из картин принадлежала ему!
— Я подумаю об этом завтра, — ответил Брайан. — А сейчас мне надо сосредоточиться на том, чтобы не упустить мяч.
* * *
Полусонный клерк у конторки портье вяло поздравил Риган и Джека «с возвращением домой», то бишь в замок Хеннесси.
Двадцать минут спустя он таким же образом поприветствовал Шейлу. Убедившись, что путь свободен, она позвонила мужу из номера. Он прятался за купой деревьев на лужайке у входа в замок, прижимая к груди полотно Маргарет, по-прежнему завернутое в плащ.
— Теперь ты можешь войти, — сказала она ему.
И вот по иронии судьбы случилось так, что на втором этаже замка Хеннесси, в соседних номерах, две молодые американские супружеские пары ирландского происхождения одновременно опустили усталые головы на мягкие пухлые подушки. Для них выдался трудный, богатый событиями день, но и те и другие были полны надежд, что завтра принесет им удачу.
В замке царила гробовая тишина. Все остальные номера были пусты.
А на верхнем этаже, в музее реликвий, мемориальная дощечка Мэй Рейли вдруг сорвалась со стены и с грохотом обрушилась на пол.
41
— Киф, мы, кажется, нашли мать Анны Хейгер! — взволнованно выкрикнул Тони Дьюфано.
Киф вскочил из-за стола и ринулся в заднюю комнату, где детективы сдвинули несколько столов, чтобы было удобней работать.
— Что тут у вас? — с нетерпением спросил он.
— Сержант Грик звонит из какой-то дыры под названием Суитсвилл. У одной леди по фамилии Хейгер, которая там проживает, есть дочь. Ее зовут Анна.
— Переведите звонок на меня. — Кит вернулся к себе в кабинет и взял трубку. — Добрый день, сержант Грик, — сказал он и представился. — Если я правильно понял, вы располагаете какой-то важной информацией.
— Ну да, по крайней мере, я на это надеюсь. — В трубке раздался хриплый смешок. — Есть тут у нас одна леди. Ее зовут Гортензия Хейгер, она живет совсем одна в старом доме на большом участке земли. Сказать по правде, она до боли напоминает мне ту маленькую чудаковатую старушку из Пасадены, про которую пели «Бич Бойз»… Только наша ездит не на машине, а на сноумобиле. Да как! За ней никому не угнаться. Сколько раз нам приходилось вытаскивать ее из ям и кюветов! Мы уж со счету сбились. Этой зимой у нас выпало столько снега, вы и представить себе не можете. Эта зима была вообще… врагу не пожелаешь. То-то Гортензии был праздник!
Выходит, у дочки-то склонность к риску от мамочки. Похоже, родная кровь, подумал Киф.
— Если я правильно понял, у нее есть дочь по имени Анна?
— Так точно.
— И что вам о ней известно?
— Не очень-то много. Но, когда мы в последний раз вытаскивали Гортензию из кювета — дело было в прошлый Сочельник, — она сказала, что ехала так быстро, потому что была злая как черт на дочь. Анна позвонила накануне вечером и сообщила, что они с мужем не смогут приехать к ней на Рождество. Хотя, надо сказать, у Гортензии всегда наготове ответ, почему она гоняет как сумасшедшая.
А ведь это случилось именно в тот вечер, когда произошло ограбление в торговом центре и грабителю выбили зуб, догадался Киф.
— Ее дочь точно зовут Анной? — спросил он.
— Да. Я в этом уверен, потому что… так звали мою дорогую мамочку, упокой, Господи, ее душу.
— Да, да, конечно, — сочувственно понизив голос, согласился Киф. — А вы случайно не знаете, дома ли сейчас Гортензия?
— Нет, не знаю, но мы обязательно это выясним. По весне, как только начинает таять снег, Гортензии становится скучно и она уезжает во Флориду. Но, как я уже говорил, этой зимой выпало рекордное количество снега, и он так до сих пор и не стаял. Так что, похоже, наша старушка все еще здесь.
— Если это так, мне бы очень хотелось с ней поговорить, и как можно быстрее. Далеко до вас добираться?
— Всего несколько миль к югу от Рочестера.
— Хорошо, — сказал Киф. — В нашем деле каждая минута дорога.
— Я прямо сейчас позвоню миссис Хейгер. Спрошу у нее что-нибудь о ее любимом сноумобиле. А потом перезвоню вам.
Киф продиктовал сержанту прямой номер телефона у него в кабинете, положил трубку и посмотрел на часы. Уже начало девятого. Когда телефон зазвонил снова, Киф схватил трубку, словно горячую картофелину:
— Киф Уотерс слушает!
— Киф, это опять я, сержант Грик.
— Слушаю вас, сержант.
