Книга Белый Шанхай, страница 56. Автор книги Эльвира Барякина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Белый Шанхай»

Cтраница 56

Феликса приняли на службу. Жалованье – 105 долларов в месяц:

еда – 28,

стирка – 2,

одежда – 23,

лавочка – 15,

прочее – 25.

Двенадцать долларов уходило на комнату в бординг-хаусе полячки Катажины. У хозяйки раньше имелся любовник, но он уехал в метрополию и оставил ей дом, чтобы она сдавала комнаты. Катажина потихоньку торговала краденым барахлом. Когда Феликс узнал об этом, она потащила его в постель, а потом всю ночь не давала уснуть: ласкалась и шептала что-то по-польски.

Коллор потребовал, чтобы Феликса сразу перевели в детективы и отдали ему под начало.

– Слушай меня, брат, – говорил он, прихлебывая пиво из бутылки, – записывайся на курсы по-китайскому – за это полагается надбавка к жалованью. И за сыскную работу тоже.

Феликс боготворил Коллора. В жизни он не встречал такого человека: бессребреник, чистая душа. У него даже любовницы не было – не считал нужным заводить.

Сидя в пивной, Коллор провожал взглядом автомобили:

– Мы тут как собаки работаем, а они разъезжают в тысячных шубах. Глянь, глянь, какая! Губы намазала – думает, ей все позволено.

Феликс кивал: его тоже выводили из себя богатые шлюхи.

– Никому, брат, не доверяй, – поучал его Коллор. – В полиции все поголовно сволочи: пьют, гуляют, а потом берут взятки от уголовников, чтобы покрыть долги. А если ты не берешь – так у тебя с головой не в порядке: контузия после войны или еще что. Но особенно берегись цветных – эти всегда сговорятся за твоей спиной.

Начальство соглашалось с Коллором. Хью Уайер прямо говорил, что преступность в Международном поселении будет процветать до тех пор, пока в полиции работают цветные. Но как обойтись без них? Больше двух третей личного состава – китайцы и сикхи. И во Французской концессии та же картина, только у них вместо сикхов – тонкинийцы.

– Узкоглазые обвиняют белых людей: мы их закабалили, – ворчал Коллор. – А кто пытает арестованных? Мы по морде пару раз съездим, и все. А ты зайди в китайский полицейский участок – они там шкуру живьем снимают. По уши будут жить в грязи и свинстве, а начни их вытаскивать, тут же вой поднимут: караул, это наши традиции! За всю историю ни черта путного не создали, кроме боевых искусств.

Уильям Фэйербэйн, офицер с соседнего участка, придумал целую систему, как с помощью японской борьбы джиу-джитсу и китайского ушу противостоять уличным бандитам. Начальство посмотрело на его успехи и велело всем детективам записываться к нему на курсы.

Феликс научился стрельбе с бедра и рукопашному бою. Дважды ему удавалось выбить нож у самого Фэйербэйна. Коллор, наблюдавший за схваткой, сказал:

– Ты, брат, далеко пойдешь.

Его похвала была лучше всякой награды. Феликс, сам того не замечая, подражал Коллору: мыл руки, носил серый плащ и кепку. Мотоцикл бы купить, но с каких шишей? Разве что мотоциклетные очки. Феликс записал их в графу «одежда» и вычеркнул оттуда запланированные подштанники.

По окончании рабочего дня он выходил на улицу и свистом подзывал рикшу, на услуги которого тратилось семь долларов из графы «прочее». Парень этот ни слова не знал по-английски, но чутьем угадывал, куда «мастер» приказывает себя везти. Феликс велел ему не брать других седоков, сидеть у забора и ждать, когда позовут. Так у него появился слуга. Он отдал ему свою одежду, которую носил еще в кадетские времена.

– Самый нарядный рикша в городе, – смеялись полицейские. – Японские ботинки, французские штаны, американский френч и соломенная шляпа.

Феликс заботился о рикше, как Коллор заботился о нем, – не опускаясь до панибратства. Он даже не знал, как зовут его слугу, – тот всегда откликался на свист. Веселые глаза, крепкие руки, черные, коротко стриженные волосы. Так хотелось думать о нем: «Предан, как пес», – но на ум шли слова Коллора: «Никогда не доверяй китайцам».

Службой Феликс был доволен, а опасность лишь подзадоривала его. Налеты на опиекурильни назначались на два, на три часа ночи. Однажды засаду устроили на пристани в бочках, а там – дождевая вода и тьма комаров. Потом вся команда ходила с соплями и распухшими мордами.

Наркоманов ловить – как лосося на нересте: бери голыми руками. Влетишь в комнату: «Руки вверх!» А они валяются на лежанках, глаза – как пуговицы. «Господин, я болен. Я должен курить опиум – мне доктор прописал».

Доктора этого мы знаем. Живет, сволочь, в дорогой квартире на Бабблинг-Вэлл-роуд, пациентов принимает по записи. И всем дает одно и то же: трубку с зельем. Сам тоже курит, и обезьяна его, макака на цепочке, тоже курит: Феликс своими глазами видел.

Коллор говорил, что правительство дурака сваляло, запретив опиум.

– Когда дело такое прибыльное, а закон не позволяет наживаться, все кончится одним: организованной преступностью. В Американских Штатах сухой закон с тысяча девятьсот девятнадцатого года – полюбуйтесь на их гангстеров: никакая полиция с ними не справится. Торговлю опиумом, брат, не запрещать, а лицензировать надо. Черт с ними, с наркоманами! Пусть изводят себя – это естественный отбор.

Если бы с ним можно было дружить! Но Коллор не подпускал к себе.

На обед Феликс ходил с Умберто, молодым итальянцем, служившим в отделе дорожного движения. Тот прибыл в Шанхай, надеясь заняться коммерцией, но прогорел и пошел в полицейские. Сначала гонял разносчиков, чтоб не приставали к белым туристам, потом стоял на посту у Шанхайского клуба. Туда на праздники съезжалось до трехсот авто, и Умберто командовал, где высаживать гостей и где ждать шоферам. Вскоре его сделали главным над всеми дорожными постами в порту.

Умберто тоже переселился в дом к Катажине, и Феликс стал проводить вечера в его компании. Они пили пиво из бутылок и обсуждали ненавистных богачей, большевиков и намазанных баб.

В родном корпусе Феликс появлялся все реже. Стоило ему переступить порог, как на него наваливались тоска и стыд. В России деньги на содержание корпуса выделялись казной – чтобы растить воинов, защитников Отечества. А за границей кадет – это попрошайка, вроде китайчат, что стоят у ресторанов: «Нет мамы, нет папы, нет виски с содой».

Из Белграда пришел ответ: монарх Королевства сербов, хорватов и словенцев [43] Александр I готов принять на себя заботу о сиротах и обеспечить их жильем, пайком и должным образованием. Корпус залихорадило: стали думать, где выклянчить денег на переправку в Европу.

Пусть у Феликса не было мотоциклетки, пусть ему приходилось спать с Катажиной и ездить на рикше без имени, но все это было его собственное, высиженное в бочках с комарами и выбитое в честном бою у инструктора Фэйербэйна. Феликс Родионов никому не был должен.

2

Весь день он сверял описи имущества, изъятого из мастерской часовщика. Клиенты ходили к нему как бы за ремонтом (для того носили в кармане битые «омеги» и «зениты»), на самом деле часовщик продавал опиум, и не какой-нибудь дрянной, выращенный в провинции Сычуань, а лучшие сорта из индийских городов Патна и Бенарес.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация