— У вас сегодня опасные глаза, Маргарита!
Он подкрался к ней совершенно незаметно. Сердце Мэг вздрогнуло и похолодело: черт, а она не успела достать шприц со строфантином из сумочки!
Он выглядел отлично: черный смокинг, бабочка… И ни тени того напряжения в лице, которое она заметила в библиотеке. Он ли там был? Или всего лишь его призрак?
— Добрый вечер… — проронила Мэг напряженно. — Не знала, что вы тоже будете здесь.
— Бросьте! Вы как раз меня и ждали, — отмахнулся Волков и, опустившись на белый кожаный диван в углу, подозвал ее к себе: — Присядьте. Давайте поговорим.
Пальцы Мэг крепче сжали сумочку. Как действовать? Кинуться сейчас к нему и разом со всем покончить? А что, если он успеет перехватить ее?
Глубоко передохнув, Мэг подошла и присела на краешек дивана рядом с Волковым.
— О чем вы хотели поговорить?
Он сидел к ней вполоборота, темные глаза ярко блестели.
— О некоторых крайне важных вещах, Мэг.
Она уставилась на него с явным недоумением: откуда он мог знать о том, как звал ее Витька? Ведь «Мэг» — это его словечко! Но Волков так и не дал ей прийти в себя.
— Как вы думаете, что должен делать человек, если он начинает чувствовать, что кто-то представляет для него смертельную угрозу?
У Мэг все сжалось внутри. Он опять все знает!
— Вы что, запугиваете меня? — прошептала она, побледнев.
— Нет. Я оправдываюсь перед вами. Вы ввязались в чужую игру, которая сейчас не должна иметь к вам никакого отношения. Вы еще не готовы, вы попросту не сможете все осознать и принять для себя… Поверьте, мне жаль, что так получилось… В этом нет ни вашей, ни моей вины.
Мэг с трудом улавливала смысл в его словах. Сумочка лежала у нее на коленях. Сколько времени потребуется, чтобы раскрыть ее, выхватить шприц и легко — слишком легко! — царапнуть иголкой по холеной Волковской руке? Мэг была уверена, что на все это уйдет не более двух-трех секунд.
Это осознание подействовало возбуждающе… Нервная дрожь, сотрясающая ее буквально несколько минут назад, куда-то отошла, мысли стали ясными и четкими, и только, пожалуй, сердце билось слишком часто.
— Я прекрасно вас понимаю, вы пытаетесь переключать свою агрессию на других, — спокойно и даже несколько грустно продолжил Волков. — Вы все равно не сможете избавиться от черта, который сидит внутри вас самой. Он будет есть либо вас, либо кого-то другого. Зачем же самой от него страдать? Если вам не нравиться этот паршивый мир, то почему бы не съездить ему по морде? Вы ведь хотите убить меня, не так ли? Когда вы поняли это?
Мэг смотрела на него исподлобья. Дыхание ее было тяжело, пальцы судорожно сжимались в кулаки. Перед ней сидел не человек. Такое просто не доступно простым смертным! Они не читают чужих мыслей! Как же она сможет что-то сделать против него, если он прекрасно знает об ее намерениях? Одно дело убить противника, действуя как снайпер — незаметно, внезапно, чтобы жертва ничего не могла почувствовать… Но как быть, если твой враг глядит испытывающе в твои зрачки и ждет от тебя движений, которые должны привести его к гибели?
Мэг поняла, что никогда не сможет сделать этого. Просто не сможет.
От бессилия, от жалости к себе, слезы хлынули у нее из глаз. И тут же где-то забилась мысль, что сейчас она красная, зареванная, с потеками туши на щеках… Мгновенно позабыв обо всем, Мэг вскочила и ринулась вниз по лестнице.
ГЛАВА 19
Она сидела на краю огромной ванной и безудержно рыдала как маленькая. Что тут было говорить? Она была просто слабой. Глупой, наивной и слабой дурочкой, которую все используют в своих целях, которая совершенно запуталась в происходящем.
Когда это все началось? Было ли это всегда, но она просто не замечала реальности, будучи слишком увлечена личным счастьем и работой? Или же все эти беды навалились на нее после ухода Витьки?
Надо бросать все. И Структуру, и мысли о муже, и все на свете… Ей совершенно не надо перекладывать свою агрессию на чужие плечи, но она больше не будет тиранить и себя. Надо начать просто жить. Прямо сейчас. Взять, смыть размазавшуюся косметику и пойти домой. Завтра с утра она позвонит Сергею Ивановичу и скажет, что не смогла выполнить его задания.
Что он с ней сделает? Какая разница! В любом случае это будет лучше, чем ежедневные пытки Волковым…
Все-таки это было решение. Чуть-чуть успокоившись, Мэг кое-как подправила макияж и собралась уже было включить воду, чтобы умыться, как вдруг кто-то дернул дверную ручку. Реакция Мэг была мгновенной: вспомнив, что она так и не заперлась изнутри, она юркнула в душевую кабину и закрыла за собой створку. Не хватало, чтобы ее кто-нибудь застал здесь!
— Витька, ты сумасшедший! Боже мой!
Мэг замерла. Она просто не верила своим ушам!
Ей было видно все сквозь небольшую щелку, оставленную не до конца закрытой дверью. Как они — Витька и Юлечка — тут оказались? Их что, тоже пригласил Огнев?
Ее муж целовал в шею свою любовницу. Обвив его руками, она запрокинула голову и смеялась — все разрумянившаяся, тихая и счастливая.
— О, бэйби, бэйби…
Витька так называл и Мэг.
Юлечкина ладошка — узенькая, белая, с красивыми ухоженными ноготками скользила по его спине.
Онемев, Мэг сползла по стенке душевой кабинки. Села на корточки, уронила голову в коленки, зажала уши ладонями, чтобы не слышать чужих стонов… Внутри ее все кричало: «Хватит! Прекратите немедленно! Перестаньте!»
Тонкие вскрики Юлечки затихли, до слуха Мэг донеслась какая-то возня… Прищурившись, она смотрела на пол душевой. Белая неровная поверхность с каким-то ребристым узором… И тут волна ярости — тяжелой, бессмысленной, — вспыхнула в ней как пламя, заставляя забыть обо всем на свете. Эта последняя капля переполнила чашу.
«Ты дура совсем, да?! Ты здесь будешь рыдать в три ручья, а эта сучка будет трахаться с твоим мужем у тебя на глазах?!» Откуда-то из глубин памяти всплыла хлесткая фраза, сказанная Матвеевым: «неудачница, пытающаяся корчить из себя бог весть что».
Ничего больше не соображая, Мэг выхватила из сумочки шприц и, распахнув дверцу душевой, выбралась наружу. В ванной уже никого не было: видимо, Витька и Юлечка только что вышли… Дико озираясь, Мэг выскочила в коридор, пробежала в заполненный народом холл. Здесь уже вовсю шли танцы. Пьяные гости рьяно отплясывали, сверху сыпали конфетти, под ногами путались белые и синие воздушные шары…
Полуослепшая, полуоглохшая, Мэг пыталась найти этих двоих. Они оказались совсем рядом: просто стояли, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели глаза в глаза… Для них здесь звучала другая музыка, и это ясно читалась по их лицам. Они были молоды, красивы, счастливы и влюблены как глупые подростки.
Мэг разом обессилела от острой ревности, зависти и какого-то животного ужаса. Два шага вперед… Как в замедленной съемке. Пальцы холоднее льда… Ни Витька, ни его сучка не видели своей смерти.
