И с этим ты заявляешься домой, или в бар, или в раздевалку полицейского участка, или в комнату отдыха в казарме — с надоедливым и будоражащим нервы чувством, что люди тебе отвратительны, что люди тупые и ограниченные, часто склонные к убийству, а рты они открывают только для того, чтобы врать, а когда они пропадают по каким-то вполне определенным причинам, то их обычно находят мертвыми, а то еще и изуродованными вдобавок.
Но часто наиболее пострадавшими бывают не сами жертвы — они ведь в конечном счете мертвы и находятся как бы по ту сторону боли. Больше всех страдают те, кто любит их и кто их пережил. Часто после случившегося они превращаются в живых мертвецов, замкнувшихся в себе, с разбитыми сердцами; они так и ковыляют по оставшемуся жизненному пути, не ощущая внутри ничего, кроме физиологических процессов; они становятся невосприимчивыми к боли; не знают и не помнят ничего, кроме тех ужасов, что им довелось пережить, и ничего не боятся, потому что самое страшное и самое худшее уже произошло.
Как с Джимми Маркусом. Шон не представляет себе, как, ну как он сможет посмотреть ему в глаза и сказать: «Да, она мертва. Джимми, твоя дочь мертва. Кто-то забрал ее отсюда навсегда. Кто-то остался без жены, Джимми. Черт побери! Представь себе такое, Джим: Бог сказал, что за тобой долг. Вот он и пришел, чтобы получить его. Надеюсь, ты все понимаешь правильно. До встречи, дружище.»
Шон прошел по небольшому дощатому мостику через расщелину и пошел по тропинке, ведущей вниз к тому месту, где крупные деревья, выстроившись дугой перед экраном, напоминали языческую сходку. Все собрались на ступеньках, ведущих к двери, расположенной сбоку от экрана. Шон рассмотрел Карен Хьюз, приникшую к видоискателю камеры, Уити Пауэрса, склонившегося к дверной коробке; он внимательно рассматривал ее и что-то записывал в блокнот. Помощник судмедэксперта стоял на коленях рядом с Карен, неподалеку толклись полицейские штата; голубые рубашки полицейских из Бостонского управления виднелись за деревьями. Коннолли и Соуза рассматривали что-то на ступеньках, а высшее руководство — Фрэнк Краузер из Бостонского полицейского управления и Мартин Фрейл из полицейского управления штата и к тому же непосредственный начальник Шона — стояло рядом со сценой, расположенной под полотном экрана, и о чем-то говорили, сгрудившись так, что почти соприкасались головами.
Если, как заявил помощник судмедэксперта, она умерла здесь, в парке, то есть на территории, подпадающей под юрисдикцию штата, то это дело Шона и Уити. Значит, Шон должен будет сообщить об этом Джимми. Работа Шона напрямую и тесно связана с жизнью жертв. Работа Шона заключается в том, чтобы довести дело до конца и дать публике хотя бы иллюзорное представление того, что дело может быть закрыто.
Однако Бостонское полицейское управление может потребовать передать расследование дела им. А это уже во власти Фрейла, поскольку парк является как бы анклавом, вкрапленным в территорию города, а также еще и потому, что первая попытка покушения на жизнь жертвы была предпринята на территории, подпадающей под юрисдикцию города. Шон был уверен, что этот факт привлечет к себе внимание. Убийство в городском парке, жертва обнаружена рядом с парком или в самом парке — это немедленно станет значительным событием так называемой «массовой культуры». Но мотивы преступления не ясны. Так же не ясно, кто убийца, если, конечно, он и сам не убит Кейти Маркус, что кажется Шону весьма сомнительным, хотя он и слышал, как кто-то высказывал такое предположение. А какой подарок средствам массовой информации, о таком деле можно только мечтать, поскольку в городе ничего подобного не случалось как минимум в течение двух последних лет. Черт возьми, ведь первое, что сделает пресса, так это оплюет их с головы до ног.
Этого Шону хотелось меньше всего, однако, вспоминая свой прошлый опыт, он понимал, что все будет именно так. Он, срезав угол, направился прямиком к площадке, на которой был установлен экран, не сводя пристального взгляда с Краузера и Фрейла и пытаясь по самым слабым движениям их голов понять, что происходит. Если обнаружена Кейти Маркус — в этом Шон практически не сомневался, — «Квартиры» взорвутся. Джимми не в счет — он будет в состоянии прострации. Но братья Сэваджи? Ведь досье каждого из этих придурков в Главном управлении по расследованию преступлений не тоньше кирпича. И это касается только тех художеств славной семейки, которыми занималась полиция штата. Парни из Бостонского полицейского управления говорили Шону, что субботняя ночь, во время которой хотя бы один из братьев не загремел в кутузку, такая же редкость, как и полное солнечное затмение — почти все копы считают необходимым убедиться в этом лично, поскольку не верят ни рассказам, ни сводкам.
Краузер, все еще стоящий вместе с Фрейлом на площадке перед экраном, кивает при виде Шона головой, голова Фрейла медленно поворачивается наконец, их глаза встречаются, и до Шона моментально доходит, что дело поручается ему и Уити. Подходя к площадке, Шон заметил несколько капелек крови, засохших на листьях; на ступеньках, ведущих к двери, тоже была кровь.
Коннолли и Соуза, склонившиеся над ступеньками, подняли головы, улыбаясь, кивнули Шону и сразу же снова принялись исследовать щели в стыках между горизонтальными досками ступеней и вертикальными, которые поддерживались кольями. Карен Хьюз, пятясь задом и приложив камеру к глазу, приблизилась к Шону, и он услышал, как перематывается пленка — Карен отсняла последний кадр и нажала клавишу перемотки. Она достала из сумки новую пленку и открыла заднюю стенку камеры. Шон обратил внимание на то, что у корней ее белокурые волосы потемнели и на висках, и на челке. Она бросила на Шона безразличный взгляд и опустила отснятую пленку в сумку, а затем вставила в аппарат новую.
Уити стоял на коленях рядом с помощником судмедэксперта. Шон слышал, как на его вопрос, заданный напряженным шепотом, «Ну что?», помощник судмедэксперта ответила: «Только то, что я уже сказала».
— Но вы уверены?
— Не на сто процентов, но предполагаю.
— Черт. — Уити посмотрел через плечо на приближающегося Шона и, поднеся большой палец к виску, покрутил в воздухе растопыренной пятерней, указывая кивком головы на помощника судмедэксперта.
Шон, подойдя к ним и встав у них за спинами, заглянул в дверной проем, вниз, на лежащее там скрючившееся тело. В пространстве между стенами на глубине трех футов был виден труп женщины, находившийся в сидячем положении, он был прислонен к левой стене; ее согнутые ноги упирались в правую стену — Шону сперва показалось, что он смотрит на трехмерное изображение плода в утробе матери на экране томографа. Левая ступня ее была босой и выпачканной в раскисшей земле. С лодыжки свисал сморщенный обрывок чулка. На правой ноге была простая черная туфля без каблука, тоже покрытая засохшей грязью. Одну туфлю она потеряла в саду, а другая осталась у нее на ноге. Должно быть, убийца, преследуя ее, буквально дышал ей в затылок, но все-таки она сумела добежать досюда и спрятаться. Должно быть, на какой-то момент он потерял ее из виду, возможно, что-то заставило его замедлить преследование.
— Соуза, — позвал Шон. — Пошли нескольких человек проверить следы, ведущие сюда. Осмотрите, нет ли на кустах и вообще везде обрывков одежды, кусочков кожи и всего прочего.
