— Значит, мы решили выкинуть эту шпану в их родную Африку? Или как?
— Видишь ли, Бубба… — начала было Энджи.
Но я-то знал, что читать Буббе лекции по расовым проблемам — пустая трата времени, и потому сказал лишь:
— Это не понадобится.
— Вот черт! — выругался Бубба и откинулся на спинку сиденья.
Бедняга. Автомат взведен, а бить пока не в кого.
* * *
Мы высадили Буббу у детской площадки, рядом с его жилищем. Он поднялся по бетонным ступенькам, прошел через лабиринт, сваренный из железных труб, и поплелся домой, обходя всякие там шведские стенки и катальные горки. Пнул попавшуюся под ноги пивную бутылку. Он шел сгорбившись, вобрав голову в плечи. Попалась под ноги другая бутылка, он поддал ногой и ее — так, что она пролетела над столиком, предназначенным для пирушки на свежем воздухе. Бутылка впилилась в бетонный забор и разлетелась вдребезги. Торчавшие у стола панки разом отвернулись, чтобы ненароком не встретиться с ним взглядом. Но он их даже не заметил. Не останавливаясь, Бубба шел к концу забора, где в дальнем углу бетонной стенки зияла дыра с аккуратно отогнутой арматурой. Буббе дыра эта была хорошо знакома. Протиснувшись сквозь нее, он оказался на пустыре, а продравшись сквозь заросли бурьяна, исчез за углом заброшенного завода. Этот завод и был его домом.
Там, на третьем этаже находилась его спальня — голый матрац, лежащий прямо на полу посредине комнаты, несколько ящиков виски «Джек Дэниэлс» и стереомагнитофон, день и ночь гонявший записи группы «Аэросмит». Второй этаж Бубба приспособил под арсенал, здесь же он держал пару питбулей по кличке Белкер и Сержант Эстерхаус. Передний двор охранял ротвейлер Стив. На тот случай, если всего этого и с самим Буббой в придачу окажется недостаточным для отпугивания представителей властей или нахалов, имеющих обыкновение без разрешения разгуливать по чужому участку, почти все помещение было заминировано, а проходы известны лишь хозяину. Однажды некий самоубийца вздумал заставить Буббу под дулом пистолета выдать эти схроны. Целый год потом этого типа по кусочкам собирали по всему городу.
— Если бы Бубба родился не в наше время, а, скажем так, в бронзовом веке, жил бы он припеваючи, — сказала Энджи.
Я посмотрел на зияющую дыру в заборе и сказал:
— По крайней мере, в те времена он обрел бы ту, которая оценила бы его чувствительную натуру.
Мы подъехали к колокольне, поднялись в офис и стали гадать, где бы Дженна могла устроить тайник.
— Помнишь ту комнату в баре, на втором этаже?
Я покачал головой:
— Если бы она и спрятала там бумаги, то ни за что бы не оставила после того, как мы явились за ней. Нет, бар место ненадежное.
Энджи согласно кивнула:
— С баром все ясно. Другие варианты есть?
— Банковские ячейки тоже отпадают. Дэвин все проверил, и врать он не станет. Может быть, в сейфе Симоны?
Она покачала головой:
— Ты был первым, кому она что-то показала, верно?
— Верно.
— А это значит, что ты был первым человеком, которому она доверилась. Она, судя по всему, поняла, что Симона слишком примитивно судит о Сосии. В чем была безусловно права.
— Допустим, что они уже побывали у нее на дому в Маттапане, обшарили всю квартиру и что-то нашли. Положим, что на данный момент у них на руках имеется все, что им надо. Тогда отчего же весь сыр-бор разгорелся? — сказал я.
— Ну и что же остается?
Мы молчали целых десять минут, так и не находя ответа.
— Ничего не придумать, мы по уши в дерьме, — констатировала Энджи, когда пошла одиннадцатая минута.
— Не слишком обнадеживает.
Энджи закурила, закинула ноги на стол и уставилась в потолок. Вылитый Сэм Спейд.
— А что мы знаем о Дженне? — спросила она.
— Мы знаем, что ее нет на свете.
Энджи кивнула:
— А кроме этого?
— Нам известно, что она была женой Сосии. Не знаю, регистрировали ли они свои супружеские отношения, но они имели место.
— И был от него сын по имени Роланд.
— И было у нее три сестры, проживающих в штате Алабама.
Она выпрямилась, спустила ноги на пол и стала задумчиво постукивать каблуками.
— Алабама… — протянула она. — Она все переправила в Алабаму.
Я стал обдумывать эту версию. Прошло уже много лет, как Дженна распрощалась со своими сестрами. С годами люди меняются. Могла ли она положиться на своих сестер? Могла ли доверять почте? Ей выпал шанс стать кому-то нужной, восстановить какую ни на есть, а справедливость. Хоть в малой степени отплатить за то, как обращались с ней люди всю ее жизнь. И неужели бы она рискнула потерей этого шанса, препоручив главное орудие своей мести нашей разгильдяйской почте или попытавшись переправить его с оказией?
— Нет, не думаю, — сказал я.
— А почему бы и нет? — вскипела Энджи. От собственных версий так просто не отступаются.
Я объяснил, почему это невозможно.
— Может, ты и прав, — сказала она, несколько поостыв. — Но давай оставим мои соображения как рабочую версию.
— Не возражаю. — Идея была неплоха, и в любом другом случае мы бы стали ее разрабатывать. Но это был не тот случай.
И вот так всегда. Мы сидим у меня в кабинете, перекидываемся идеями и ждем божественного откровения. Но не всегда Господь к нам благосклонен, и тогда мы начинаем мусолить каждую версию и, как правило — за редким исключением, — возвращаемся к тому, что было ясно с самого начала.
— Нам известно, что несколько лет назад у нее возникли проблемы с кредиторами, — сказал я.
— Ну, и… — сказала Энджи.
— Ты же видишь — я напрягаю мозги. Я никому не обещал выдавать перлы мудрости.
Она нахмурилась:
— С полицией она дела не имела, так ведь?
— Ничего, кроме штрафов за парковку в неположенном месте.
Энджи выкинула сигарету в окно.
Я вдруг вспомнил, что у меня дома в холодильнике стоят несколько баночек пива. Стоят скучают, томятся в одиночестве.
— Но если ей выписывали штрафные квитанции… — начала Энджи.
Мы переглянулись и хором сказали:
— То где же ее машина?
Глава 22
Мы позвонили Джорджу Хигби в Бюро регистрации автотранспортных средств. Звонили раз пятнадцать, но в трубке раздавались лишь короткие гудки. Когда же наконец удалось дозвониться, автоответчик сообщил, что все номера заняты. Наш вызов принят, и ответ мы получим в порядке очереди. Ждите, не бросайте, пожалуйста, трубку. Поскольку особо срочных дел до конца месяца не предвиделось, я пристроил телефон на плече и стал ждать.
