— Ага, я его убил.
— За что? — спросил я.
— Он был плохим человеком, — ответил Джей. — Очень плохим.
— Так ведь плохих людей здесь прорва, — заметила Энджи, — в том числе и женщин.
— Вы правы, — сказал он, — совершенно правы. Но что касается Джеффа Прайса, мерзавец заслуживал смерти гораздо более медленной, чем та, которую ему уготовил я. Можете быть в этом уверены. — Он отхлебнул порядочный глоток пива. — Он должен был поплатиться. Должен.
— За что поплатиться? — спросила Энджи.
Он поднес бутылку пива ко рту и обхватил горлышко чуть подрагивающими губами. Он поставил бутылку на стол и уткнулся ртом в ладонь руки, тоже заметно дрожавшей.
Джей опять устремил взгляд за окно, где дождь все еще барабанил по крыше и щелкал каплями по пенистым лужам. Темные круги под глазами Джея налились кровью.
— Джефф Прайс убил Дезире Стоун, — сказал он, и одинокая слеза, выкатившись из глаза, увлажнила его щеку.
На секунду середину груди мне сдавило болью, и боль эта поползла ниже, к животу.
— Когда? — спросил я.
— Два дня назад.
Тыльной стороной ладони он вытер щеку.
— Погодите, — сказала Энджи. — Все это время она была с Прайсом, а два дня назад он вдруг решил ее убить?
Джей покачал головой:
— Все это время с Прайсом она не была. Она наподдала его три недели назад. Последние две недели, — негромко сказал он, — она была со мной.
— С вами?
Джей кивнул и, втянув в себя воздух, сморгнул с глаз слезы.
Официантка принесла нам еду, но мы на тарелки почти не глядели.
— С вами? — повторила Энджи. — В качестве?..
Джей горько улыбнулся:
— Да. Со мной. В качестве любовницы, потому что, как я полагаю, я и Дезире полюбили друг друга. — Он издал смешок, но лишь половина звуков сорвалась с его губ, вторая же — словно душила его в глубине гортани. — Забавно, не правда ли? Я прибыл сюда, нанятый ее убить, а в результате влюбился в нее.
— Bay! — воскликнул я. — Нанятый ее убить?
Он кивнул.
— Кем нанятый?
Он взглянул на меня как на кретина:
— Ну а как ты думаешь?
— Не знаю, Джей, потому и спрашиваю.
— Тебя-то кто нанял? — спросил он.
— Тревор Стоун.
Он глядел в упор на нас обоих, пока до нас не дошло.
— Господи Иисусе, — выдавила Энджи и стукнула кулаком по столу так громко, что троица водителей-дальнобойщиков обернулась в нашу сторону.
— Рад, что развлек вас обоих, — сказал Джей.
20
Следующие несколько минут никто из нас не прерывал молчания. Мы сидели в нашем уголке за столиком, дождь плевал водой в окна, и ветер гнул ряд величественных пальм, высаженных вдоль улицы, и мы ели сандвичи.
Пятнадцать минут прошло, думал я, жуя свой сандвич, вкуса которого не чувствовал, а все так изменилось, что прежнему уже не бывать. Права была Энджи накануне — черное стало белым, верх и низ поменялись местами.
Дезире мертва, Джефф Прайс мертв. Тревор Стоун нанял Джеффа не для поисков дочери, а чтобы убить ее.
Тревор Стоун, господи ты боже…
За это дело мы взялись по двум причинам — из жадности и из сочувствия. Первое, конечно, мотив недостойный. Но пятьдесят тысяч долларов — сумма немалая, особенно если вот уже который месяц ты не работаешь, а любимая твоя профессия и раньше-то не приносила тебе больших барышей.
И все же подвигла нас на это жадность. А если взялся за работу из жадности, чего уж особенно кипятиться, когда твой работодатель оказывается лжецом. Сам-то ты больно хорош.
Но ведь не одна же жадность играла тут роль. Согласились мы и потому, что Энджи вдруг увидела в Треворе Стоуне родственную душу, поглядела на него так, как смотрит один перенесший утрату на другого, такого же. Она пожалела страдальца, как пожалел его и я. А все оставшиеся у меня сомнения развеялись, когда Тревор Стоун показал мне свое святилище, храм, сооруженный в честь пропавшей дочери.
Но было ли то святилищем? А?
Он окружил себя фотографиями Дезире вовсе не из необходимости верить в то, что она жива. Он заполнил комнату ее изображениями, чтобы подпитывать свою к ней ненависть.
Вновь и вновь мой взгляд на предшествующие события претерпевал изменения, трансформировался и видоизменялся, и так до тех пор, пока я не осознал, как глупо было доверять моим первоначальным инстинктивным поползновениям.
Черт бы побрал это дело!
— Энтони Лизардо, — выговорил я наконец.
Он молча прожевал кусок сандвича.
— Что — Энтони Лизардо?
— Что с ним произошло?
— Тревор его кокнул.
— Каким образом?
— Подмешал кокаин в пачку сигарет, а приятель Лизардо — как бишь его? — Дональд Игер. Так вот, этот Игер оставил эти сигареты в машине Лизардо в тот вечер, когда они отправились на водоем.
— Что же, — сказала Энджи, — там в кокаине стрихнин был или еще что-нибудь?
Джей покачал головой:
— У Лизардо была аллергия на кокаин. Однажды, когда он еще ухаживал за Дезире, на студенческой вечеринке он потерял сознание. С ним тогда впервые случился сердечный приступ. И это был первый и единственный случай, когда он сдуру попробовал кокаин. Тревор знал эту его особенность, вот и начинил сигареты кокаином, а остальное вам известно.
— Но зачем?
— Зачем было Тревору убивать Лизардо?
— Да.
Джей пожал плечами:
— Некоторым бывает нелегко смириться с присутствием в жизни дочери другого мужчины.
— И потом он же нанял вас ее убить? — сказала Энджи.
— Угу.
— И опять, — сказала Энджи, — зачем?
Джей сделал большие глаза.
— Да не знаю я! И что…
— Неужели она не поделилась с вами, Джей? То есть вы хотите сказать, что были с нею в последние недели и она не имела понятия о том, по какой причине ее отец может желать, как бы это выразиться, ее физического устранения?
— Эндж, если она и имела об этом понятие, — сказано это было громко, веско, — то она не пожелала со мной это обсуждать, теперь же она уже за гранью такой возможности.
— Я очень об этом сожалею, — сказала Энджи, — но все же мне хотелось бы больше прояснить мотивы, заставившие Тревора желать смерти дочери, и только тогда я смогу в это поверить.
— Черта ли рассуждать о мотивах, — прошипел Джей. — Почем я знаю? Потому что он рехнулся, потому что его донимает рак и мозги у него тронулись. Почем я знаю? Факт тот, что он хотел ее смерти. — Он смял в руке незажженную сигарету. — И теперь она мертва. Он ли подослал убийцу или нет, но она мертва. И он за это заплатит.
