– Ладно. Ну как, узнал что-нибудь?
– Ничего.
Она задумчиво сказала:
– Обидно, что этот парень так симпатичен.
– А что он из себя представляет?
– Просто говорящая кукла. Обидно.
Мы поужинали и вернулись в «Нормандию». Дороти нигде не было. Нора прошла по всем комнатам и позвонила вниз администратору. Никто не оставил для нас ни записки, ни информации.
– Ну и что? – спросила она. Не было еще и десяти вечера.
– Может, и ничего, – сказал я. – А может, и кое-что. Думаю, она появится около трех утра, пьяная, с пулеметом, который ей продали в Детском мире.
Нора сказала:
– К черту Дороти. Одевай пижаму и ложись.
XI
На следующий день, когда около полудня Нора разбудила меня, моя рана беспокоила меня гораздо меньше.
– Мой милый полицейский желает тебя видеть, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно. Очевидно, вчера я лег спать трезвым. – Я оттолкнул Асту и встал.
Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся, держа в руках стакан с виски, и улыбнулся всем своим широким желтоватым лицом.
– Что ж, мистер Чарльз, сегодня вы выглядите достаточно бодрым.
Я пожал ему руку, сказал, что действительно чувствую себя весьма неплохо, и мы уселись. Он добродушно нахмурился.
– И все же, напрасно вы меня разыгрываете.
– Разыгрываю?
– Конечно: разъезжаете по городу, встречаетесь с людьми после того, как я отложил все вопросы и предоставил вам возможность отдохнуть. А я вроде как рассчитывал, что это даст мне преимущество в разговоре с вами, если можно так выразиться.
– Я не подумал, – сказал я. – Простите. Видели ту телеграмму, что я получил от Уайнанта?
– Ага. Мы сейчас прорабатываем ее в Филадельфии.
– А как насчет того пистолета, – начал было я, – мне...
Он остановил меня.
– Какого пистолета? Эту штуку больше нельзя называть пистолетом. Ударный механизм разбит, все внутренности проржавели, затвор заклинило. Если кто-то хотя бы пытался стрелять из него за последние шесть месяцев, то можете считать меня Папой римским. Давайте не будем тратить время на разговоры об этом куске металлолома.
Я рассмеялся.
– Это многое объясняет. Я взял его у пьянчужки, который сказал, что купил пистолет в баре за двенадцать долларов. Теперь я ему верю.
– Чего доброго, ему как-нибудь продадут нашу мэрию. Скажите честно, мистер Чарльз, вы работаете над делом Вулф или нет?
– Вы же видели телеграмму от Уайнанта.
– Видел. Значит, на него вы не работаете. И все же, я повторяю вопрос.
– Я более не являюсь частным детективом. Я вообще не занимаюсь детективной работой.
– Это я уже слышал. И все же, я спрашиваю еще раз.
– Ну хорошо. Нет.
Он подумал с минуту и сказал:
– Тогда я спрошу иначе: вас интересует это дело?
– Я знаком с людьми, которых оно касается, поэтому, естественно, интересует.
– И это все?
– Да.
– И вы не собираетесь начать работать над ним?
Зазвонил телефон, и Нора направилась к аппарату, чтобы ответить.
– Честно говоря, не знаю. Если меня по-прежнему будут втравливать в это дело, то не могу сказать, насколько далеко все зайдет.
Гилд покивал головой сверху вниз.
– Понимаю. Не стану скрывать, я хотел бы видеть вас участвующим в этом деле – и при том на правильной стороне.
– Вы имеете в виду, не на стороне Уайнанта. Он убил ее?
– Этого я не могу сказать, мистер Чарльз, но нет необходимости объяснять, что он ничем не помог нам найти того, кто ее убил.
В дверях появилась Нора.
– Тебя к телефону, Ник.
Звонил Герберт Маколэй.
– Привет, Чарльз. Как себя чувствует наш раненый?
– Нормально, спасибо.
– Ты получил весточку от Уайнанта?
– Да.
– Я получил от него письмо, где он сообщает, что отправил тебе телеграмму. Ты слишком плох, чтобы...
– Нет, я встаю и вполне могу выходить. Если ты будешь в конторе во второй половине дня, я загляну.
– Отлично, – сказал он. – Я буду здесь до шести.
Я вернулся в гостиную. Нора приглашала Гилда пообедать с нами, пока мы будем завтракать. Он сказал, что эта очень любезно с ее стороны. Я сказал, что перед завтраком мне необходимо выпить. Нора вышла, чтобы заказать еду и приготовить напитки.
Гилд покачал головой и сказал:
– Она – очень замечательная женщина, мистер Чарльз.
Я торжественно кивнул.
– Если, предположим, вас в это дело втравят, как вы выражаетесь, то я предпочел бы быть уверенным, что вы работаете с нами, нежели против нас, – сказал он.
– Я тоже.
– Значит, договорились, – сказал Гилд. Он слегка поерзал на стуле. – Вряд ли вы меня помните, однако когда раньше вы работали в этом городе, я был постовым на Сорок третьей улице.
– Конечно же, – вежливо солгал я. – Мне фазу показалось, что где-то я вас... Без формы внешность сильно меняется.
– Пожалуй, да. Мне бы хотелось знать наверняка, что вы не утаиваете ничего, о чем бы мы уже не знали.
– У меня нет подобного намерения. Я не знаю, что именно знаете вы. Я же вообще мало знаю. Не видел Маколэя со дня убийства и даже газет не читал.
Телефон вновь зазвонил. Нора вручила нам напитки и пошла отвечать на звонок.
– В том, что нам известно, ничего особенно секретного нет, – сказал Гилд, – и если вы готовы слушать, то я не против рассказать вам об этом. – Он попробовал коктейль и с одобрением кивнул. – Только сначала я хотел бы задать один вопрос. Когда вы ездили к Йоргенсенам прошлым вечером, вы рассказали ей о том, что получили от него телеграмму?
– Да, и сообщил ей, что передал телеграмму вам.
– Что она сказала?
– Ничего. Стала задавать вопросы. Она пытается найти его.
Он слегка наклонил голову набок и чуть прикрыл один глаз.
– Вы ведь вряд ли всерьез рассматриваете возможность того, что они в сговоре, верно? – Он поднял руку. – Поймите, я не представляю, с какой стати и для чего им быть в сговоре, я просто спрашиваю.
– Все вероятно, – сказал я, – однако, по-моему, можно быть относительно уверенным в том, что они не работают вместе. А в чем дело?
– Думаю, вы правы, – сказал он и неопределенно добавил: – Есть тут однако пара моментов. – Он вздохнул. – Как и обычно. Ну что ж, мистер Чарльз, теперь вот что мы знаем наверняка, и если вы сможете время от времени добавлять что-нибудь – пусть даже незначительное – по ходу моего рассказа, буду вам очень благодарен.
