Я пробормотал что-то о намерении сделать все возможное.
– Итак, примерно третьего октября этого года Уайнант сообщает Маколэю, что ему на некоторое время необходимо уехать из города. Он не говорит адвокату, куда едет и зачем, но у Маколэя складывается впечатление, что Уайнант хочет сохранить в тайне свою работу над каким-то изобретением – позднее Джулия Вулф подтверждает правильность этой догадки, – и адвокат полагает, что Уайнант прячется где-то в горах Адирондак, однако, когда позже Маколэй спрашивает об этом Джулию, она отвечает, будто знает не больше, чем он сам.
– Она была в курсе того, над каким изобретением он работал?
Гилд покачал головой.
– Согласно Маколэю – нет, ясно только, что для этой работы ему требовалось большое помещение, а также дорогостоящие приспособления и оборудование, поскольку именно о деньгах он вел переговоры с Маколэем. Он хотел устроить все так, чтобы Маколэй сосредоточил в своих руках его акции, ценные бумаги и прочие средства и был готов, когда понадобится, перевести их в деньги, а также взял под контроль его банковские счета и все остальное, обеспечив возможность распоряжаться ими, как если бы Маколэй был самим Уайнантом.
– Хм-м, значит, полный контроль адвоката над всеми средствами, да?
– Совершенно верно. И еще: когда ему нужны были деньги, он требовал наличные.
– Он всегда отличался нелепыми представлениями, – сказал я.
– Именно так о нем все и отзываются. Похоже, он не хотел рисковать, предоставляя кому бы то ни было шанс выследить его по чекам, или не желал, чтобы там, в горах, знали, что он – Уайнант. Именно поэтому он не взял с собой секретаршу – даже не сообщил ей, куда едет, если она сказала правду, – и отпустил бороду. – Левой рукой Гилд погладил то место, где должна была находиться воображаемая борода.
– "Там, в горах", – процитировал я. – Значит, он был на Адирондаке?
Гилд передернул плечом.
– Я сказал так просто потому, что Адирондак и Филадельфия – единственные места, упоминания о которых мы имеем. Мы ищем в горах, но ничего не знаем. Может, искать нужно в Австралии.
– И сколько денег наличными понадобилось Уайнанту?
– Это я могу сказать точно. – Он достал из кармана пачку замусоленных, помятых, истрепанных бумаг, выбрал конверт, выглядевший чуть грязнее прочих, и засунул остальные бумаги обратно в карман. – На следующий день после разговора с Маколэем он сам снял с банковского счета пять тысяч наличными. Двадцать восьмого – разумеется, октября, вы понимаете, – Маколэй по его просьбе получил еще пять тысяч, затем еще две с половиной тысячи – шестого ноября, одну тысячу – пятнадцатого, семь с половиной – тридцатого, полторы тысячи – шестого (имеется в виду декабря), тысячу – восемнадцатого и пять тысяч – двадцать второго, то есть, за день до ее убийства.
– Почти тридцать тысяч, – сказал я. – Неплохой у него был банковский счет.
– Точнее, двадцать восемь тысяч пятьсот. – Гилд положил конверт в карман. – Но, как вы понимаете, это еще не все. Несколько раз по его звонку Маколэй продавал разные бумаги, чтобы добыть деньги. – Он опять пощупал карман. – У меня, если хотите взглянуть, есть список того, что он продал.
Я сказал, что не хочу.
– Каким образом он передавал деньги Уайнанту?
– Каждый раз, когда ему нужны были деньги, Уайнант писал секретарше, а она получала их у Маколэя. У него есть ее расписки.
– А как она передавала их Уайнанту?
Гилд покачал головой.
– Она сказала Маколэю, будто встречалась с Уайнантом в тех местах, которые тот назначал, но Маколэй полагает, что она знала, где он находится, хотя всегда отрицала это.
– Может, те последние пять тысяч были при ней, когда ее убили, а?
– Что могло бы превратить дело в ограбление, если только он, – водянистые серые глаза Гилда были почти закрыты, – не убил ее, когда пришел за ними.
– Или же, – предложил я, – если кто-то еще, убивший ее по другой причине, не нашел деньги и не решил, что неплохо прихватить их с собой.
– Конечно, – согласился он. – Подобные вещи случаются сплошь и рядом. Иногда случается даже, что люди, обнаружившие тело, прежде чем сообщить в полицию, прихватывают с собой кое-какую мелочь. – Он поднял большую ладонь. – Само собой, касательно миссис Йоргенсен – такой дамы, как она, – надеюсь, вы не думаете, что я...
– К тому же, – сказал я, – она ведь была не одна, верно?
– Одна она там была очень недолго. Телефон в квартире не работал, и лифтер с домоуправляющим спускались вниз, чтобы позвонить из конторы. Однако, поймите меня в этом вопросе правильно: я не говорю, что миссис Йоргенсен сделала что-нибудь предосудительное. Не станет же такая дама, как она...
– А что случилось с телефоном? – спросил я.
В прихожей зазвонил звонок.
– В общем, – сказал Гилд, – не знаю, что и думать по этому поводу. В телефоне...
Он оборвал фразу, так как в комнату вошел официант и принялся накрывать на стол.
– Насчет телефона, – сказал Гилд, когда мы уселись за стол. – Как я сказал, не знаю, что и думать по этому поводу. В телефоне, прямо в самой трубке, застряла пуля.
– Случайное попадание или?..
– С таким же успехом я могу спросить и вас. Пуля из того же пистолета, что и те четыре, которые попали в нее, но промахнулись ли этой пулей, когда стреляли в секретаршу, или специально метили в телефон, сказать не могу. Такой способ заткнуть телефон кажется мне несколько шумным.
– Кстати, – сказал я. – Слышал ли кто-нибудь стрельбу? Тридцать второй калибр – не ахти какое оружие, но кто-то же должен был услышать выстрелы.
– Конечно, – сказал он с отвращением. – То место просто кишит людишками, которым сегодня кажется, будто они что-то слышали, но тогда они ничего не предприняли, и, видит Бог, их рассказы о том, что именно они слышали, не очень-то совпадают один с другим.
– Обычно так и бывает, – сочувственно сказал я.
– Мне ли этого не знать, – Он сунул вилку с едой в рот. – О чем я говорил? Ах, да, о Уайнанте. Он отказался от квартиры и, когда уехал, сдал свои вещи на хранение. Мы их просмотрели – вещи – но пока не нашли ничего, что указывало бы, куда он уехал или над чем работал, хотя, как мы надеялись, осмотр вещей мог бы нам помочь. Не больше нам повезло и с его мастерской на Первой авеню. Она, с момента его отъезда была постоянно заперта за исключением тех случаев, когда секретарша заходила туда на час-другой дважды в неделю, чтобы разобраться с его почтой и другими вещами. В почте, поступившей после того, как ее убили, для нас нет ничего интересного. Также ничего полезного не нашли мы и в ее квартире. – Гилд улыбнулся Норе. – Наверное, для вас все это Должно быть слишком скучным, миссис Чарльз.
– Скучным? – Она удивилась. – Я слушаю, затаив дыхание.
