– Тебя пригласили?
Мэдвиг покачал головой.
– Нет, но я там обедаю завтра вечером.
Нед посмотрел на сигару, потом снова поднял глаза на Мэдвига.
– Ты хочешь поддержать сенатора, Поль?
– Да, наверное, мы его поддержим.
Когда Нед задал следующий вопрос, улыбка его была такой же сладкой, как и голос:
– Зачем?
Мэдвиг улыбнулся.
– Если мы его поддержим, он в два счета победит Роуна, а тогда с его помощью мы без сучка без задоринки протащим весь наш список.
Нед затянулся и все так же сладко спросил:
– Без тебя, – он сделал ударение на местоимении, – смог бы без тебя сенатор проскочить на этот раз?
– Ни за что, – уверенно сказал Мэдвиг.
После небольшой паузы Нед снова задал вопрос:
– Он это знает?
– Уж кому это и знать, как не ему? А если бы и не знал... Да что с тобой, Нед? Какого черта!
Нед презрительно усмехнулся.
– Если бы он не понимал, тебя бы туда завтра не пригласили?
– Да что с тобой, Нед? Какого черта! – нахмурившись, повторил Мэдвиг.
Нед вынул изо рта сигару. Ее кончик был изжеван.
– Да нет, все в порядке. – На его лице появилось задумчивое выражение. – Ты считаешь, что нашему списку нужна его поддержка?
– Поддержка никогда не помешают, – небрежно бросил Мэдвиг. – Конечно, мы и без его помощи справились бы.
– Ты ему что-нибудь обещал?
Мэдвиг поджал губы.
– Все уже улажено.
Нед побледнел и опустил голову. Глядя на Мэдвига исподлобья, он сказал:
– Брось его, Поль. – Голос его звучал хрипло, приглушенно. – Пускай тонет.
Мэдвиг подбоченился.
– Вот это да, черт возьми! – удивленно воскликнул он.
Нед подошел к столу и тонкими дрожащими пальцами положил тлеющий кончик сигары в медную чеканную чашу.
Мэдвиг с нежностью смотрел ему в спину. Затем, когда тот повернулся, спросил:
– Что на тебя находит, Нед? То вроде все в порядке, то без всякой причины ты лезешь в бутылку.
Нед поморщился.
– Ладно, забудь об этом, – сказал он и тут же снова набросился на Мэдвига: – Ты думаешь, он будет плясать под твою дуду, когда его переизберут?
– Я с ним управлюсь. – В голосе Мэдвига была уверенность.
– Может быть, и так, но только не забывай, что ему ни разу в жизни не приходилось проигрывать.
Мэдвиг согласно кивнул.
– Конечно, вот поэтому нам и надо его держаться.
– Нет, Поль, – убеждал Нед. – Совсем наоборот. Ты сам подумай как следует, пошевели, мозгами. Скажи, эта красотка блондинка, его дочка, крепко подцепила тебя на крючок?
– Я собираюсь жениться на мисс Генри, – сказал Мэдвиг.
Нед округлил губы, как бы собираясь присвистнуть, но так и не свистнул. Его глаза сузились.
– Это одно из условий сделки?
Мэдвиг хитро ухмыльнулся.
– Кроме тебя и меня, об этом никто не знает.
На впалых щеках Неда выступили красные пятна. Он улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.
– На меня ты можешь положиться, – сказал он, – я трепаться не буду. Но мой тебе совет: если тебе этого действительно так хочется, заставь их составить письменное обязательство, заверить его у нотариуса и внести солидную сумму в обеспечение неустойки, а того лучше – требуй, чтобы свадьбу сыграли до выборов. Тогда ты хоть будешь уверен в своем фунте мяса или... сколько она там весит?
Мэдвиг переступил с ноги на ногу. Не поднимая на Неда глаз, он сказал:
– Не понимаю, какого черта ты говоришь о сенаторе как о каком-нибудь бандюге. Он джентльмен и...
– Вот именно. Ты можешь прочесть об этом в журнале «Пост»: «Один из немногих аристократов, оставшихся на американской политической арене». И дочка его – аристократка. Поэтому я тебя и предупреждаю: пришей рубашку к брюкам, когда пойдешь к ним, а не то вернешься без штанов. Ты для них низшая форма животной жизни, и правила этики на тебя не распространяются.
Мэдвиг вздохнул.
– Брось, Нед. Чего ты так...
Но Нед что-то вспомнил. Глаза его злобно засверкали. Генри тоже аристократ, и ты, вероятно, именно поэтому запретил Опаль с ним хороводиться. А что получится, когда ты женишься на его сестре и он твоей дочери станет родственничком? Тогда он будет вправе снова к ней подкатиться?
Мэдвиг зевнул.
– Ты меня не так понял, Нед, – сказал он. – Я тебя обо всем этом не спрашивал. Я только хотел посоветоваться насчет подарка для мисс Генри.
Нед помрачнел.
– У тебя с ней далеко зашло? – спросил он бесстрастно.
– Заходить-то нечему. Я там был, наверное, раз шесть, к сенатору приходил. Иногда видел ее, иногда нет, кругом всегда люди, «здравствуйте» или «до свидания», вот и все. У меня как-то еще не было случая поговорить с ней.
На секунду в глазах Неда вспыхнули веселые огоньки. Он пригладил усики ногтем большого пальца и спросил:
– Завтра ты первый раз там обедаешь?
– Да, хотя думаю – не в последний.
– А на день рождения тебя не пригласили?
– Нет. – Мэдвиг заколебался. – Еще нет.
– Тогда мой совет тебе вряд ли понравится.
– А все-таки? – спросил Мэдвиг с бесстрастным лицом.
– Не дари ей ничего.
– А, иди ты!
Нед пожал плечами.
– Дело твое. Ты спросил – я ответил.
– Но почему?
– Подарки дарят только в том случае, если уверены, что они будут приняты с удовольствием.
– Но ведь все любят их получать...
– Конечно, но здесь дело сложнее. Когда ты кому-нибудь что-нибудь даришь, ты как бы во всеуслышание заявляешь: я, мол, уверен, что этому человеку приятно получить от меня подарок.
– Я тебя понял. – Мэдвиг встал, потер рукой подбородок и нахмурился. – Наверное, ты прав. – Затем его лицо просветлело. – Но будь я проклят, если упущу этот случай.
– Хорошо, – быстро сказал Нед. – Ну тогда цветы или что-нибудь в этом роде.
– Цветы? О Господи... Да я хотел...
– Конечно, ты хотел подарить машину или пару ярдов жемчуга. Позже тебе еще представится такая возможность. Начни пока с небольшого.
Мэдвиг поморщился.
– Ты прав, Нед. В этих вещах ты лучше разбираешься. Так, значит, цветы.
