Том негодующе крякнул.
Данди, все еще не отрывая взгляда от девушки, пропустил слова Спейда мимо ушей и спросил ее:
– Если он врет, тогда почему «на помощь» звал он, а не вы?
– Он, он до смерти перепугался, когда я ударила его, – ответила она, бросив на левантинца брезгливый взгляд.
Кэйро побагровел, что было заметно даже на залитом кровью лице, и закричал:
– Тьфу! Снова врет!
Она лягнула его каблуком голубой туфли, попав по ноге чуть ниже колена. Данди оттащил Кэйро в сторону, а Том подошел к девушке вплотную и пророкотал:
– Спокойнее, сестренка. Давай без грубостей.
– Тогда пусть он говорит правду, – огрызнулась она.
– У нас он обязательно скажет правду, – пообещал Том. – Но ты не дерись.
Данди говорил своему подчиненному, глядя на Спейда холодно-торжествующе:
– Что ж. Том, думаю, большой ошибки не будет, если мы всю эту компанию заберем в участок.
Том мрачно кивнул.
Спейд отлепился от дверного косяка и, бросив окурок в пепельницу, вышел на середину комнаты.
– Не будем спешить, – сказал он с дружелюбной улыбкой. Все вполне объяснимо.
– Как же, как же, – издевательски согласился Данди.
Спейд поклонился девушке.
– Мисс О'Шонесси, – сказал он, – разрешите мне представить вам лейтенанта Данди и сержанта Полхауса. – Он поклонился Данди. – Мисс О'Шонесси работает в моем агентстве.
Джоэл Кэйро начал негодующе:
– Это неправда. Она…
Спейд прервал его достаточно громким, но по-прежнему дружеским голосом:
– Я нанял ее совсем недавно – вчера. А это мистер Кэйро, друг или, во всяком случае, знакомый Терзби. Он пришел ко мне сегодня днем и предложил мне найти какую-то вещь, которая, как он считает, находилась у Терзби, когда того убили. Я, естественно, отказался от такого странного предложения. Тогда он вытащил пистолет – я готов забыть это недоразумение, если, конечно, дело не дойдет до предъявления взаимных обвинений. Однако, обсудив ситуацию с мисс О'Шонесси, я все-таки решил пригласить его к себе в надежде выведать что-нибудь об убийстве Майлза и Терзби. Может, мы и были с ним излишне грубы, но вреда ему не причинили, и повода звать на помощь у него не было. Мне, кстати, снова пришлось отбирать у него оружие.
Пока Спейд говорил, залитое кровью лицо Кэйро становилось все мрачнее. Взгляд его метался от пола к непроницаемому лицу Спейда и обратно.
Повернувшись к Кэйро, Данди спросил:
– Что вы можете сказать на это?
Почти минуту Кэйро вообще ничего не мог сказать, тупо глядя в грудь лейтенанта. Когда он поднял глаза, в них легко было заметить испуг и нерешительность.
– Я не знаю, что говорить, – пробормотал он. Его смятение выглядело вполне искренним.
– Постарайтесь говорить правду, – предложил Данди.
– Правду? – глаза Кэйро забегали, хотя он и не отрывал взгляда от лейтенанта. – Какие у меня основания считать, что правде поверят?
– Перестаньте изворачиваться. Все, что от вас требуется, – это подтвердить под присягой, что они избили вас, и этого будет достаточно, чтобы подписать ордер на арест и упрятать их за решетку.
Спейд весело предложил:
– Валяйте, Кэйро. Пусть он порадуется. Но как только вы сделаете это, мы дружно подтвердим под присягой нашу версию случившегося, и тогда уж в тюрьму мы отправимся все вместе.
Кэйро откашлялся и начал нервно озираться, стараясь все же не смотреть ни на кого из присутствующих.
Данди шумно выдохнул через нос и сказал:
– Одевайтесь.
Сбитый с толку Кэйро заметил издевательский взгляд Спейда. Спейд подмигнул ему и уселся на подлокотник кресла-качалки.
– Ну что ж, мальчики и девочки, – сказал он, радостно ухмыляясь левантинцу и Бриджид О'Шонесси, – мы прекрасно все разыграли.
Выражение сурового лица Данди изменилось на самую малость. Он повторил властно:
– Одевайтесь.
Не переставая ухмыляться, Спейд повернулся к лейтенанту, устроился поудобнее на подлокотнике и лениво спросил:
– Ты что, не понимаешь, когда тебя разыгрывают?
Полхаус побагровел.
Данди, все более мрачнея, произнес онемевшими от напряжения губами:
– Нет, не понимаю, но мы оставим этот разговор до полицейского участка.
Спейд встал и выпрямился, чтобы смотреть на лейтенанта не просто свысока, а сильно свысока. Ухмылка его, как и поза, были подчеркнуто издевательскими.
– Попробуй арестуй нас, Данди, – сказал он. – Над тобой будут потешаться все газеты Сан-Франциско. Ведь не думаешь же ты, что мы под присягой станем давать показания друг против друга? Проснись. Тебя разыграли. Когда вы позвонили в дверь, я сказал мисс О'Шонесси и Кэйро: «Опять эти олухи. Надоели до черта. Давайте-ка их разыграем. Как услышите, что они вошли, пусть один из вас завопит, а потом будем водить за нос, сколько получится. И…»
Бриджид О'Шонесси согнулась и истерически захохотала.
Кэйро вздрогнул и улыбнулся. Радости в его улыбке не было, но он продолжал улыбаться.
– Хватит, Сэм, – проворчал Том.
Спейд хохотнул:
– Но ведь так оно и было. Мы…
– А исцарапанный лоб и разбитая губа? – спросил Данди презрительно. – Они-то откуда?
– Спроси его, – предложил Сэм. – Может, он порезался, когда брился.
Кэйро, не дожидаясь вопроса, заговорил, с трудом сохраняя на лице вымученную улыбку:
– Я упал. Мы хотели притвориться, что боремся за пистолет, когда вы пришли, но я упал. Зацепился за ковер и упал, когда мы притворялись, что боремся.
Данди сказал:
– Чушь собачья.
Спейд сказал:
– Но это правда, Данди, хочешь верь, хочешь нет. Важно то, что мы все будем держаться именно этой версии. Газеты напечатают ее, даже если она им и покажется чушью собачьей, и в любом случае стыда ты не оберешься. Ну что ты с этим сможешь поделать? Разыграть фараона – еще не преступление. Ты ничего не добьешься. Все, что тебе здесь понарассказали, – всего лишь шутка. Ну что тут поделаешь?
Данди повернулся к Спейду спиной и схватил Кэйро за плечи:
– Ты так просто не отделаешься, – зарычал он, тряся левантинца. – Ты визжал о помощи, и мы тебе ее окажем.
– Нет, сэр, – залопотал Кэйро. – Это была шутка. Он сказал нам, что вы его друзья и не будете сердиться.
Спейд засмеялся.
Данди грубо повернул Кэйро и схватил его на сей раз одной рукой за запястье, а другой – за шею.
