Мьюз покачала головой.
— Да, Фрэнк, правда. Именно моя неспособность управлять заставила тебя принять Джейн Доу за проститутку и настаивать на этом. Моя вина.
Он улыбнулся.
— Зато я начал раскручивать это дело.
— И все запутал поначалу.
— Может, начал и неудачно, но я все еще здесь. И не важно, что я о тебе думаю. Не важно, что ты думаешь обо мне. Важно другое: по достоинству оценить мою жертву.
Глава 25
Мо отвез их в Бронкс. Припарковался у дома, адрес которого дал Майку Энтони.
— Ты не поверишь, — сказал Мо.
— Что такое?
— За нами «хвост».
Майк знал, что оборачиваться в таких случаях нельзя. А потому сидел, смотрел вперед и ждал продолжения.
— Синий «шеви», четырехдверка, припарковался в самом конце квартала. В нем двое парней в бейсболках «Янки», темные очки.
Прошлым вечером на этой улице было не протолкнуться. Теперь же — почти ни души. Видно, любители сомнительных развлечений отсыпались где-нибудь на крылечке или в подворотне, а те, кто все же выползал на улицу, брели, словно в летаргическом сне: ноги подгибаются, руки безвольно болтаются.
«Точно перекати-поле, тащатся неопрятными комьями посреди улицы», — подумал Майк.
— Ты иди, — сказал Мо. — У меня есть один друг. Я дал ему номер той машины, сейчас он проверяет.
Майк кивнул. Вылез из автомобиля, стараясь не оборачиваться на синий «шевроле». Он видел его лишь мельком и издали и не хотел рисковать. Направился прямиком к двери. Стандартная серая металлическая дверь с надписью «КЛУБ „ЯГУАР“». Майк надавил на кнопку звонка. Дверь издала глухой щелчок, и он открыл ее.
Стены выкрашены ярко-желтой краской, что напоминало «Макдоналдс» или детскую больничную палату, где переусердствовали, стараясь создать маленьким пациентам хорошее настроение. Справа на доске объявлений вывешены расписания консультаций, музыкальных занятий, кружков любителей книги, групп по терапии подсевших на наркотики, общества анонимных алкоголиков, а также пострадавших от физического или психического насилия. В нескольких объявлениях люди искали компаньона по съемной квартире, бумага с телефонными номерами была нарезана внизу бахромой, чтоб желающий мог оторвать. Кто-то продавал кушетку за сотню баксов. Еще один персонаж предлагал услуги по настройке гитары.
Он прошел мимо всех этих объявлений к столику в приемной. Молодая женщина с кольцом в носу соизволила взглянуть на него.
— Чем могу помочь?
В руках у Майка была фотография Адама.
— Видели этого мальчика? — Он выложил снимок прямо перед ней на стол.
— Но я сижу только в приемной, — ответила она.
— У всех есть глаза, даже у тех, кто сидит в приемной. Я спросил, видели вы его или нет.
— Не имею права говорить о наших клиентах.
— Я не прошу рассказывать о ваших клиентах. Я спрашиваю, видели вы его или нет.
Она поджала губки. Только сейчас Майк заметил в уголке ее рта еще одно колечко, совсем маленькое. Она молчала и смотрела на него.
«Так мы далеко не уедем», — подумал Майк.
— Могу я поговорить с кем-нибудь из начальства?
— Тогда вам к Розмари.
— Отлично. Так я могу поговорить с ней?
Девушка с пирсингом сняла телефонную трубку. Прикрыла микрофон ладонью и что-то забормотала в него. Секунд через десять улыбнулась Майку.
— Мисс Макдевит готова вас принять. Третья дверь справа.
Майк не знал, чего ожидать, но Розмари Макдевит его удивила. Молоденькая хорошенькая миниатюрная девушка, от нее веяло напористой, даже агрессивной, сексуальностью, отчего она напомнила ему пуму. В темных волосах поблескивает пурпурная прядь, на плече и шее красуются татуировки. Верхняя половина одежды являет собой черный кожаный жилет на голое тело. Руки сильные, загорелые, бицепсы окольцованы кожаными ремешками.
Она встала, улыбнулась, протянула ему руку.
— Добро пожаловать.
Они обменялись рукопожатием.
— Чем могу помочь?
— Позвольте представиться, Майк Бай.
— Привет, Майк.
— Привет. Я ищу сына.
Он подошел поближе. Росту в Майке было под метр восемьдесят, выше девушки на добрых пятнадцать сантиметров. Розмари Макдевит взглянула на снимок. По выражению лица ничего не понять.
— Вы его знаете? — спросил Майк.
— Видите ли, я не могу ответить на этот вопрос.
Она стала совать ему снимок обратно, но Майк не брал. Столь агрессивное поведение не слишком его смутило, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Я же не прошу вас выдавать конфиденциальную информацию…
— Еще как просите, Майк, — с милой улыбкой ответила она. — Именно этого от меня и хотите.
— Я просто пытаюсь найти сына. Вот и все.
Она развела руками.
— Здесь вам что, бюро находок?
— Он пропал.
— Это место священно и неприкосновенно, если вы понимаете, о чем я, Майк. Дети находят здесь убежище от родителей.
— Боюсь, ему грозит опасность. Он ушел из дома, не сказав никому ни слова. Он был здесь вчера вечером…
— Ага! — взмахом руки она заставила его замолчать.
— Что?
— Он приходил сюда вчера вечером. Именно это вы утверждаете, да, Майк?
— Да.
Глаза ее сузились.
— А откуда вам это известно, Майк?
Постоянное упоминание его имени страшно раздражало.
— Простите?
— Откуда вам знать, что ваш сын был здесь?
— Это не столь важно.
Она улыбнулась, отступила на шаг.
— Напротив.
Надо сменить тему. Он обежал взглядом комнату.
— Что это вообще за место, а?
— Можно сказать, гибрид. — Розмари одарила его выразительным взглядом, словно давая понять, что догадалась об истинном смысле вопроса. — Центр для подростков с новым уклоном.
— Это вы о чем?
— Помните полуночные трансляции баскетбольных матчей?
— Да, было такое в девяностые. Старались отвлечь детей от улицы.
— Именно. Не станем обсуждать, сработало это или нет, но программы были нацелены на бедняцкую городскую среду, и в том просматривалась очевидная расистская направленность.
— А ваши клиенты другие, что ли?
— Прежде всего мы не нацелены только на детей бедняков. Может, мои взгляды покажутся вам ультраправыми, но я не уверена, что мы наилучшим образом сумеем помочь афроамериканцам или неблагополучным подросткам с окраин. Этим должны заниматься в местах их компактного проживания. Уверена, в будущем осознают эту необходимость. Они должны понять, что надо избавляться от оружия и наркотиков, и трансляции баскетбольных матчей тут не помогут.
