Снова повисла неловкая пауза. Им не хотелось додумывать и озвучивать вполне очевидный вывод.
— Мы должны найти Адама, — вздохнул Майк. — Так что давай пока сосредоточимся только на этом, ладно?
Тиа кивнула. Дверь в допросную отворилась, вышла Эстер. Подошла к ним и сказала:
— Только не здесь. Выйдем на улицу, там поговорим.
Она зашагала к выходу. Майк с Тиа встали и поспешили за ней. Зашли вместе в лифт, но Эстер молчала. Внизу, на первом этаже, Эстер прошла через вращающиеся двери на улицу. Майк и Тиа последовали за ней.
— В мою машину, — велела Эстер.
Это был длинный лимузин, с телевизором, набором хрустальных бокалов и пустым хрустальным графином. Эстер усадила их лицом к водителю, сама села напротив.
— Больше не доверяю всем этим федеральным зданиям с их мониторингом и прослушкой. — Она внимательно посмотрела на Майка. — Я так поняла, ты посвятил жену в подробности?
— Да.
— Что ж, тогда, наверное, вы догадываетесь, в чем суть. У них десятки рецептов, скорее всего поддельных, подписанных тобой. В этом «Ягуаре» действовали достаточно умно, отоваривали их в разных аптеках. В нашем штате, в других штатах, через Интернет и так далее. И версия федералов очевидна.
— Они считают, что Адам крал бланки, — кивнул Майк.
— Да. И у них достаточно доказательств на этот счет.
— К примеру?
— Они знают, что твой сын посещал фарм-вечеринки. По крайней мере, так они утверждают. Кроме того, вчера вечером они были на улице неподалеку от клуба «Ягуар». Видели, как туда зашел Адам. А чуть позже заметили тебя.
— Так они видели, как на меня напали?
— Утверждают, будто ты свернул в проулок, но что именно там произошло, они не видели. Потому как наблюдали за клубом.
— И Адам был там?
— Так они сказали. Но отказались посвятить меня в подробности. Не говорили, что видели, как он оттуда выходил. Ясно одно. Они горят желанием найти вашего сына. Хотят его свидетельских показаний против владельцев клуба. Он еще ребенок, так они сказали. И если будет сотрудничать, отнесутся к нему снисходительно.
— Ну а ты что? — спросила Тиа.
— Разыграла обычное представление. Отрицала, что твой сын знает что-либо об этих вечеринках и рецептурных бланках. А потом спросила, что означает это «снисходительное» отношение в плане предъявления обвинений и приговора. Они отвечали уклончиво.
— Адам не воровал у Майка бланки, — подала голос Тиа. — Кому, как не ему знать.
Эстер глянула на нее скептически. Тиа тотчас поняла, насколько наивно прозвучало ее возражение.
— Короче, положение дел вам известно, — тряхнула головой Эстер. — И не важно, что вы думаете и что думаю я. Я просто изложила вам их версию. К тому же у них есть рычаг воздействия. Это ты, доктор Бай.
— В смысле?
— Они старательно делали вид, что не исключают твоего участия в преступной схеме. К примеру, отметили, что вчера вечером ты направлялся именно в клуб «Ягуар», ну а потом, по дороге, на тебя напали какие-то отморозки, случайно оказавшиеся поблизости. Как ты узнал об этом клубе, если не связан с ними? Как вообще оказался в том районе?
— Я искал сына.
— Но как ты узнал, что твой сын там? Можешь не отвечать, нам это известно. Но пойми правильно: они могут состряпать дело, где выставят тебя соучастником Розмари Макдевит. Ты взрослый человек, к тому же врач. Есть все основания для твоего задержания. Не дай бог, им удастся что-то доказать — срок светит нешуточный. И если ты настолько туп, что захочешь взять вину сына на себя, тогда они засадят и тебя, и Адама. Потому как он уже засветился. Ходил на эти чертовы вечеринки. Они скажут, что он вместе с этой дамочкой из клуба и придумал схему, как побольше заработать через врача. Вот и выход на тебя.
— Но это безумие какое-то!
— Ничего подобного. У них бланки твоих рецептов. С их точки зрения — вполне весомое доказательство. А тебе известно, какие в этом бизнесе крутятся деньги? Один оксиконтин стоит целое состояние. И проблема с незаконным оборотом лекарственных средств принимает характер эпидемии. И ты, доктор Бай, послужишь классическим примером того, с какой осторожностью следует врачу относиться к выписке и хранению рецептов. Ты станешь мальчиком для битья. Я, конечно, могу тебя отмазать. Но только какой ценой?
— Так что ты советуешь?
— Я бы, конечно, предложила сотрудничество с ними. Сколь это мне ни отвратительно, но лучшего выхода для нас пока не вижу. Впрочем, это преждевременно. Прежде всего надо найти Адама. Поговорить с ним и выяснить, что именно произошло. А уж потом совместно принять решение.
Лорен Мьюз протянула снимок Нейлу Кордове.
— Это Реба, — узнал он.
— Да, — кивнула Мьюз. — Это снимок с камеры слежения в «Таргет», где она вчера делала покупки.
Он поднял на нее глаза.
— Это как-то поможет?
— Видите женщину, вот тут? — Мьюз ткнула в снимок указательным пальцем.
— Да.
— Вы ее знаете?
— Вроде бы нет. Может, есть еще, под другим ракурсом?
Мьюз протянула ему еще одну фотографию. Нейл Кордова сосредоточенно рассматривал изображение, желая найти нечто такое, что поможет следствию. Но потом покачал головой.
— Нет, не знаю. Кто она?
— Есть свидетель, который видел, как ваша жена садилась в фургон и как «акуру» Ребы увела со стоянки какая-то женщина. Мы попросили его просмотреть все записи с камер наблюдения. И он ее узнал.
Нейл снова глянул на снимок.
— Нет, мне она незнакома.
— Ладно, мистер Кордова. Спасибо вам. Я выйду ненадолго.
— Могу я взять эту фотографию? Вдруг что-то вспомню?
— Да, конечно.
Он тупо смотрел на фото — все еще не пришел в себя после процедуры опознания. Мьюз вышла из комнаты и зашагала по коридору. Секретарша в приемной приветственно махнула ей рукой. Она постучала в дверь кабинета Пола Коупленда. Он крикнул:
— Войдите!
Коупленд сидел за столом перед видеомонитором. В офисе окружного прокурора не использовали в допросных односторонние зеркала. Вместо этого была телекамера. И Коуп мог наблюдать за происходящим. Он не сводил глаз с экрана, смотрел на Нейла Кордову.
— Тут еще кое-что выяснилось, — сказал он ей.
— Что?
— Марианна Гиллеспи остановилась в отеле «Трейвлодж» в Ливингстоне. Сегодня утром должна была съехать. У нас также имеется свидетель, служащий отеля, он видел, как Марианна входила к себе в номер с мужчиной.
— Когда?
— Он точно не помнит, но думает, дня четыре-пять назад. Вскоре после того, как зарегистрировалась.
