Он отворил дверь.
— Есть кто-нибудь?
— Папа! Дядя Мо!
Навстречу, из-за угла, вылетела Джил, одиннадцатилетняя принцесса, улыбка сияла во все лицо. Майк почувствовал, как оттаивает его сердце — такое ощущение неизменно возникало при виде дочурки. Когда дочь так улыбается отцу, он, невзирая на все обстоятельства и неприятности, сразу начинает чувствовать себя королем.
— Привет, сладкая моя.
Джил, ловко протискиваясь между мужчинами, обняла Майка, потом — Мо. Двигалась она с легкостью политика, обрабатывающего толпу. За спиной у нее возникла подружка, Ясмин.
— Привет, Ясмин, — улыбнулся Майк.
Волосы у Ясмин свисали на лицо, прикрывая его точно вуалью. А само лицо было покрыто пушком мелких темных волос. Голосок был еле слышен:
— Привет, доктор Бай.
— У девушек сегодня танцкласс? — спросил Майк.
Джил выразительно покосилась на отца, одиннадцатилетним девчушкам редко такое удается.
— Пап, — прошептала она.
И тут он вспомнил. Ясмин перестала танцевать. Ясмин вообще перестала принимать участие в школьных мероприятиях. А все из-за инцидента, произошедшего несколько месяцев назад. Их учитель, мистер Льюистон, обычно такой приветливый и добрый, всегда стремившийся заинтересовать детей, неудачно прокомментировал наличие волос на лице Ясмин. Подробностей Майк не знал. Льюистон сразу же извинился, но урон, нанесенный самолюбию ребенка, оказался невосполним. Одноклассники сразу же начали дразнить Ясмин, называть ее Икс-Игрек, как в хромосоме, или просто Игрек — прозвище, коротковатое для Ясмин, но сразу же прилепившееся к ней.
Дети, как известно, бывают очень жестоки.
Джил осталась с подружкой, изо всех сил старалась преодолеть эту ее отчужденность. Майк и Тиа гордились дочкой. Ясмин ушла, но Джил продолжала посещать занятия по танцам. Джил нравилось практически все, чем бы она ни занималась. Она проявляла неслыханные энергию и энтузиазм, и это притягивало остальных ребят. Вот и говори после этого о природе, наследственности и воспитании. Двое детей — Адам и Джил — от одних родителей, но полярно противоположные по характеру.
Природа до сих пор полна загадок.
Джил снова протиснулась между мужчинами, взяла Ясмин за руку.
— Пошли, — велела она.
Подружка покорно последовала за ней.
— Пока, папочка. До свидания, дядя Мо.
— До свидания, милая, — ласково отозвался Мо.
— Куда это вы собрались? — спросил Майк.
— Мама велела поиграть на улице. Будем кататься на великах.
— Шлемы не забудьте.
Джил картинно закатила глаза, но спорить не стала.
Минуту спустя из кухни вышла Тиа. Увидела Мо, нахмурилась.
— А ты что здесь делаешь?
— Да вот, слышал, вы шпионите за сыном, — ответил Мо. — Очень мило.
Тиа обожгла Майка взглядом. Тот просто пожал плечами. Между Мо и Тиа не прекращался этот своеобразный танец неприкрытой вражды. Похоже, предоставь им укромное местечко, они бы поубивали друг друга.
— Думаю, идея в целом недурна, — заметил Мо.
Они удивились. И уставились на него.
— Что? У меня бородавка на носу выскочила?
— Мне кажется, ты говорил, мы перебарщиваем с его защитой.
— Нет, Майк, я сказал, Тиа перебарщивает.
Тиа снова окинула мужа гневным взглядом. И тут вдруг Майк понял, у кого Джил научилась укрощать отца одним взглядом. Джил — ученица, Тиа — ее учитель.
— Но в данном случае, сколь ни прискорбно признать, — продолжил Мо, — она права. Вы его родители. Вы должны знать все.
— А тебе не кажется, что он имеет право на личную жизнь?
— Право… на?.. — Мо нахмурился. — Но он всего лишь глупый мальчишка. Послушайте, все родители шпионят за своими детьми тем или иным образом, верно? Это их работа. Вы же просматриваете его дневники, так? Говорите с учителем об успеваемости. О том, как он ведет себя в школе. Решаете, что ему есть, где спать и так далее. А это всего лишь следующий этап.
Тиа закивала.
— Вы должны воспитывать, а не баловать. Каждый родитель решает, какую степень свободы можно предоставить ребенку. Вы должны контролировать его. Знать все. Это не республика. Это семья. И совсем не обязательно влезать во все мелочи, но вы должны иметь возможность вмешаться в любой момент. Знание — это власть. Правительство в такие дела не вмешивается, потому как не заинтересовано. А вы — да. Оба вы умные образованные люди. Так в чем тут вред?
Майк изумленно смотрел на него.
— Мо… — тихо пробормотала Тиа.
— Да?
— Считаешь, это как раз тот случай?
— Будем надеяться, что нет. — Мо опустился на кухонный табурет. — Так что удалось выяснить?
— Не пойми неправильно, — начала Тиа, — но мне кажется, тебе лучше пойти домой.
— Он мой крестник. И я близко к сердцу принимаю его интересы.
— Никакой он тебе не крестник. А что касается интересов, то родители здесь на первом месте. И сколько бы внимания ты ему ни уделял, в категорию эту не входишь.
Мо уставился на нее.
— Что еще? — гневно произнесла Тиа.
— Противно признавать, но тут ты права.
— Как, по-твоему, я должна себя чувствовать? — вздохнула Тиа. — Думаешь, мне приятно шпионить за ним? Или я должна спрашивать у тебя разрешения?
Майк смотрел на жену. Она покусывала нижнюю губу. Он знал: Тиа всегда так делает, когда сильно волнуется. Ей не до шуток.
— Мо… — начал Майк.
— Да, да, намек понял. Ухожу. Хотя… есть один момент.
— Что?
— Нельзя ли взглянуть на твой мобильник?
Майк удивился.
— Зачем? Твой что, не работает?
— Просто покажи мне его, ладно?
Майк пожал плечами и протянул мобильный телефон Мо.
— Кто твой провайдер? — спросил тот.
Майк назвал компанию.
— И у остальных членов семьи тот же провайдер? В том числе у Адама?
— Да.
Мо еще какое-то время разглядывал телефон. Майк покосился на Тиа. Она пожала плечами. Мо перевернул телефон, затем отдал его Майку.
— А в чем, собственно, дело?
— Позже объясню, — ответил Мо. — Вы уж поберегите своего мальчонку.
Глава 5
— Ну и что там в компьютере Адама? — спросил Майк.
Они сидели за кухонным столом. Тиа сварила кофе. Сама она пила «Брэкфест-бленд», специальный декофеинизированный напиток. Майк предпочитал крепкий эспрессо. Один из его пациентов работал в компании по производству кофеварок со специальным загрузочным поддоном вместо фильтра. И после успешной трансплантации сделал Майку этот подарок. Машина оказалась удивительно проста и удобна: вставляешь поддон с кофе, машина его варит.
