— Я знала, что собирается сделать Адам. Подумала, это слишком опасно. Хотела остановить его, но не могла рассказать вам правду о клубе «Ягуар» и обо всем остальном. Не хотела, чтобы у него были неприятности.
Тиа кивнула.
— И ты решила придумать вечеринку.
— Да. Для приманки написала, что там можно будет оторваться по полной. Выпивка и все такое прочее.
— И решила, что, узнав об этом, мы его никуда не пустим?
— Верно. Чтобы он был в безопасности. Но Адам сбежал. Не думала, что он сделает это. И я жутко испугалась. Понимаешь? Сама заварила всю эту кашу. Моя вина.
— Нет, это не твоя вина.
Джил заплакала.
— Ясмин и я… Все обращались с нами как с малыми детьми. Вот мы и начали шпионить. Это была игра. Взрослые прятали разные вещи, мы их находили. А потом мистер Льюистон сказал эти ужасные слова о Ясмин. И все изменилось. Остальные ребята оказались такими подлыми. Сначала Ясмин очень переживала, но потом… Я даже не знаю, как это назвать, словно обезумела. От матери ее никогда не было толку, сама знаешь. И я подумала, этим видео она хочет помочь Ясмин.
— Но она… она подставила мистера Льюистона. Марианна рассказала вам об этом?
— Нет. Но потом я заметила. Ясмин и за ней шпионит. Мы просмотрели эту запись на ее телефоне. И Ясмин спрашивала об этом Марианну, но та сказала, что теперь все кончено, и мистер Льюистон тоже страдает.
— Так это ты и Ясмин…
— Мы не хотели навредить. Но Ясмин дошла до ручки. Взрослые только и знают, что твердить, это хорошо, а это плохо. Ребята в школе показывали на нее пальцем. Вернее, на нас обеих. Ну и однажды мы решились. После школы домой к ней не пошли. Пришли сюда. И я отправила имейл о той вечеринке, чтобы заставить вас действовать. А потом Ясмин послала видео мистеру Льюистону, чтобы заплатил за то, что сделал.
Тиа размышляла над словами дочери. Дети не делают того, что говорят родители. Нет, они делают то же, что и родители. Так кого тут винить?
— Всего-то и делов, — бормотала Джил. — Подумаешь, отправили пару сообщений. Вот и все.
«Что правда, то правда».
— Все будет хорошо. — Тиа повторила слова мужа, которые тот говорил сыну в допросной комнате. А потом опустилась на колени и крепко обняла дочь.
И тут Джил дала волю слезам. Рыдала, прижавшись к матери. Тиа гладила ее по голове, бормотала слова утешения, сама не выдержала и расплакалась.
«Делай все, что в твоих силах, — напомнила себе Тиа. — Ты ведь любишь их».
— Все будет хорошо, — повторила она.
И на этот раз почти поверила в свои слова.
Холодным субботним днем, тем самым днем, когда прокурор округа Эссекс Пол Коупленд должен был вступить во второй брак, Коуп стоял перед зданием старого склада на федеральной автодороге под номером пятнадцать.
Лорен Мьюз стояла рядом.
— К чему тебе непременно понадобилось ехать сюда?
— Но свадьба только через шесть часов, — возразил Коуп.
— Но Люси…
— Люси понимает.
Коуп глянул через плечо, туда, где в машине сидел и ждал Нейл Кордова. Несколько часов назад Пьетра заговорила. До этого молчала, как рыба, но тут Коупу в голову пришла простая мысль — позволить Нейлу Кордове поговорить с ней в присутствии ее адвоката. Буквально через две минуты Пьетра, потерявшая единственного друга, раскололась и рассказала, где спрятано тело Ребы Кордова.
— Хочу быть там, — сказал Коуп.
Мьюз проследила за направлением его взгляда.
— Не надо было привозить его сюда.
— Но я обещал.
Коуп и Нейл Кордова не раз подолгу беседовали после исчезновения Ребы. Через несколько минут — если Пьетра, конечно, не соврала — их объединит одно ужасное общее — мертвая жена. По горькой иронии судьбы, заглянув в прошлое убийцы, они узнали, что он тоже потерял жену.
Словно читая мысли Коупа, Мьюз спросила:
— А ты не думаешь, что Пьетра солгала?
— Вряд ли. А ты?
— Не думаю, — ответила Мьюз. — Значит, Нэш убил этих несчастных женщин, чтобы помочь своему родственнику. Чтобы найти и уничтожить пленку, компрометирующую Джо Льюистона.
— Похоже, что так. Но прошлое у него мутное. Уверен, если хорошенько покопаемся, много чего найдем страшного. Думаю, у него есть одно лишь слабое оправдание — неустойчивая психика. Но знаешь, мне плевать на психологию. Ее к делу не подошьешь.
— Он зверски мучил их.
— Да. Наверное, хотел узнать, кому еще известно о пленке.
— К примеру, Ребе Кордова.
— Да.
Мьюз покачала головой.
— Ну а как насчет его шурина, этого школьного учителя?
— Льюистона? А что?
— Будешь выдвигать против него обвинение?
Коуп пожал плечами.
— Он утверждает, что всего лишь поделился с Нэшем своими опасениями и не знал, что тот так озвереет.
— И ты ему веришь?
— Пьетра тоже подтверждает это, но у меня недостаточно доказательств в пользу той или другой версии. — Он взглянул на нее. — Тут должны поработать мои детективы.
Складской сторож нашел нужный ключ и вставил его в замок. Дверь отворилась, в помещение устремились полицейские.
— И ведь при всем этом, — заметила Мьюз, — Марианна Гиллеспи не посылала пленку.
— Похоже, что нет. Просто угрожала. Мы проверяли. Гай Новак утверждает, что Марианна говорила ему о пленке. Будто бы хотела попридержать ее, чтобы учитель помучился. А Гай не стал ждать. Отправил пленку жене Льюистона.
Мьюз нахмурилась.
— Что такое? — спросил Коуп.
— Да ничего. Так ты собираешься выдвинуть обвинение против Гая Новака?
— Какое именно? Что он отправил имейл? Это не является противозаконным.
Из дверей склада медленно вышли двое полицейских. Слишком медленно. Коуп понял, что это означает. Один из офицеров встретился с ним взглядом и кивнул.
— Черт, — пробормотала Мьюз.
Коуп развернулся и направился к Нейлу Кордове. Тот не сводил с него глаз и пытался сдержать нервную дрожь. Потом, когда Коуп подошел поближе, затряс головой. Он делал это так яростно, точно хотел отмести реальность. Коуп подходил к нему размеренным твердым шагом. Нейл был готов к этому, понимал, что рано или поздно такой момент наступит, но выдержать подобный удар было не просто. Хотя какой тут выбор? Отмести или побороть реальность все равно невозможно. Главное, чтобы она не раздавила тебя окончательно.
Коуп подошел. Нейл Кордова перестал трясти головой и уперся лбом ему в плечо. А потом зарыдал, повторяя имя жены снова и снова, бормоча, что это неправда, просто не может быть правдой, моля высшие силы о том, чтоб вернули ему жену. Коуп придерживал его.
