7
Пузырьки в шампанском лопались в такт сонате Моцарта. Звуки арфы переплетались с приглушенными голосами гостей. Гриффин Скоуп шел по залу, лавируя между черными смокингами и сверкающими вечерними платьями. Предложи людям описать Гриффина одним словом, и большинство скажут: миллиардер. Оставшиеся, возможно, вспомнят, что он влиятельный бизнесмен, статен и высок, муж и дедушка. И еще ему исполнилось семьдесят лет. Конечно, может быть, кто-то расскажет о его привычках, генеалогическом древе и организационных способностях. Однако первым словом – в газетах, на телевидении, в разнообразных опросах – всегда будет «миллиардер».
Миллиардер Гриффин Скоуп.
Он родился уже богатым. Его дед в свое время стал одним из первых в Америке фабрикантов, отец приумножил капитал, сам Гриффин увеличил его многократно. Многие богатые семьи разорились в третьем поколении, но не Скоупы. Одной из причин столь невероятного благополучия были принципы воспитания наследников. К примеру, Гриффин не посещал престижной школы вроде Эксетера или Лоуренсвилла, куда посылала своих отпрысков большая часть богатых семей. Его отец настоял на том, чтобы сын не только пошел в обычную, государственную школу, а еще и сделал это не в родном городе, а в лежащем неподалеку Ньюмарке. Фирма Скоупов имела там филиалы, и для Гриффина был выделен один из домов, который одноклассники наследника миллиардов считали его родным.
В те времена восточная часть Ньюмарка не была злачным местом, в которое сейчас вряд ли сунется нормальный человек. Это был рабочий район, жили там так называемые «синие воротнички» – возможно, грубоватые, но отнюдь не опасные.
Гриффин любил свой класс.
Его школьные друзья оставались его друзьями и сейчас, пятьдесят лет спустя. Истинная преданность – редкая вещь, и Гриффин ценил ее высоко. Многие из сегодняшних гостей были его старыми товарищами из Ньюмарка. Кое-кто даже работал на Скоупов, хоть и не под непосредственным началом Гриффина – не стоило портить хорошие отношения.
Сегодняшний праздник был посвящен одному из самых дорогих сердцу Гриффина событий: годовщине основания благотворительного фонда имени Брэндона Скоупа, его погибшего сына. Гриффин первым внес туда миллион долларов, друзья добавили остальное. Миллиардер не обольщался и понимал, что добрая половина жертвователей надеялась этим поступком завоевать его доброе расположение. Однако было и кое-что еще. За свою недолгую жизнь Брэндон сумел внушить симпатию огромному количеству людей. У сына было столько обаяния и таланта, он обладал невероятной харизмой. К нему тянулись буквально все.
Второй сын, Рэнделл, – тоже неплохой мальчик, ставший, пожалуй, неплохим мужчиной. Но до Брэндона ему далеко… Брэндон незаменим.
И снова пришла боль. На самом деле, она и не уходила. Во время дружеских приветствий и рукопожатий горе стояло рядом, похлопывало Гриффина по плечу, нашептывало в ухо, что теперь они всегда вместе.
– Прекрасная вечеринка.
Гриффин поблагодарил и двинулся дальше. Женщины, все как одна, были в великолепных платьях, обнажавших точеные плечи; они напоминали ледяные скульптуры, которые столь любила жена Гриффина Эллисон. Статуи изо льда медленно таяли здесь же, на покрытых импортными льняными скатертями столах. Моцарт сменился Шопеном. Официанты в белых перчатках курсировали по залу с серебряными подносами, полными малазийских креветок, нежного, особым образом приготовленного мяса и других не менее изысканных закусок.
Гриффин поравнялся с Линдой Бек, молодой руководительницей Брэндоновского фонда. Отец Линды тоже был одним из его школьных товарищей, и девочка попала в число служащих гигантской империи Скоупа автоматически. Уже в старших классах школы Линда начала принимать участие в различных мероприятиях компании. И она, и ее брат получили от фирмы деньги на обучение в университете.
– Выглядишь потрясающе, – сказал Гриффин, хотя на самом деле Линда казалась усталой и вымотанной.
Молодая женщина улыбнулась в ответ:
– Спасибо, мистер Скоуп.
– Сколько раз я просил называть меня просто Грифф?
– Тысячи, – засмеялась Линда.
– Как поживает Шона?
– Боюсь, немного приболела.
– Передавай ей привет.
– Спасибо, непременно.
– На той неделе надо бы встретиться, обсудить кое-что.
– Я позвоню вашему секретарю.
– Отлично.
Гриффин чмокнул ее в щеку, собираясь идти дальше, когда внезапно его взгляд выхватил из толпы Ларри Гэндла. Тот выглядел небритым и взъерошенным, впрочем, как и всегда. Надень на этого парня костюм от знаменитого кутюрье, и через час он будет выглядеть как после уличной драки.
Хотя обычно Ларри Гэндл на балы не ходил.
Их глаза встретились, Ларри коротко кивнул и отвернулся. Гриффин переждал минутку и двинулся за своим помощником по коридору.
Отец Ларри, как можно было догадаться, также был одним из школьных друзей Скоупа. Эдвард Гэндл умер от внезапного сердечного приступа двенадцать лет назад. Не повезло человеку. С тех пор его сын стал одним из ближайших «адъютантов» Скоупа.
Они вошли в библиотеку. Долгие годы библиотека была великолепным помещением, отделанным дубом и красным деревом, с книжными полками от пола до потолка и старинными глобусами. Однако два года назад Эллисон решила, что комната безнадежно устарела и требует срочной переделки.
Старое дерево немилосердно содрали, и ныне комната казалась белой, холодной и чересчур функциональной, потеряв былую теплоту и привлекательность. Эллисон так гордилась отремонтированной библиотекой, что Гриффин изо всех сил скрывал свою неприязнь.
– Ты насчет сегодняшнего дела? – спросил он.
– Нет, – ответил Гэндл.
Скоуп предложил ему сесть, но подчиненный жестом отказался.
– Как все прошло?
– Пришлось удостовериться, что парень ничего не скрывает.
– А как же иначе?
Кто-то задел сына Гриффина, Рэнделла, и миллиардеру пришлось нанести ответный удар. Это было одним из его неписаных правил. Нельзя сидеть и ждать неизвестно чего, когда твои близкие в опасности. И никаких там юридических заморочек вроде «пределов необходимой самообороны»! Когда тебя атакуют, не до жалости и тому подобных штучек. Раздавить паразита. Втоптать его в землю. Тот, кто осуждает подобную философию, кто считает ее излишне макиавеллевской, на самом деле творит гораздо больше зла своими «гуманными методами».
Чем быстрее решаешь проблему, тем меньше льется крови.
– Так что случилось? – спросил Гриффин.
Ларри неуверенно почесывал лысину. Нельзя сказать, будто эта картина доставляла Гриффину удовольствие. При блестящих деловых качествах Гэндла внешность его была далеко не аппетитна.
– Я никогда не врал вам, Грифф, – начал Ларри.
