— На торговле ценными бумагами. Компанию основал еще дед Джека. Там у них какие-то трастовые фонды, опционы, акции — не Онассисы, но хватает. Джек отчего-то с ними не общался — не участвовал в голосованиях, не притрагивался к деньгам. Он устроил так, чтобы его доля в трастовом фонде сразу перешла через поколение.
— То есть Эмме и Максу?
— Ну да.
— И как ты к этому отнеслась?
Грейс пожала плечами.
— Знаешь, что́ я начинаю понимать?
— Я вся внимание.
— Почему я ничего не выспрашивала у Джека. Уважение к чужим секретам здесь ни при чем.
— А отчего же?
— Я любила его. Из всех, кого я знала, я любила Джека сильнее всего…
— Здесь просится «но»…
Грейс почувствовала, что глаза щиплет от слез.
— Но все казалось страшно хрупким. Понимаешь, тут нужно долго объяснять… С Джеком — пусть это прозвучит глупо, но рядом с Джеком я вспомнила, что значит быть счастливой. Впервые после смерти отца я жила счастливо.
— Досталось тебе, — тихо сказала Кора.
Грейс промолчала.
— Ты боялась, что счастье развеется как дым, поэтому не стремилась знать больше, чем Джек счел нужным открывать.
— Значит, я выбрала неведение.
— Так ведь не зря говорят «меньше знаешь — крепче спишь».
— Ты так считаешь?
Кора пожала плечами:
— Не взбреди мне в голову следить за Адольфом, он пережил бы свой роман и я осталась бы с мужчиной, которого люблю.
— А ты прими его обратно!
— Никогда.
— Почему?
Кора подумала.
— Для этого мне нужно полное неведение.
Взяв бокал, она сделала большой глоток.
Жужжание принтера наконец прекратилось. Грейс взяла листки и начала просматривать записи о звонках. Большинство номеров она знала; по сути дела, ей были знакомы почти все телефоны.
Но один, чересчур длинный, бросался в глаза.
— Код шестьсот три — это где?
— Не знаю. А где ты его нашла?
Грейс показала на мониторе. Кора подвела к строке курсор и выделила номер.
— Что ты делаешь?
— Жмешь на номер, и тебе сообщают, кому ты звонила.
— Да что ты?!
— Боже, в каком веке ты живешь? Ты хоть про звуковой кинематограф в курсе?
Грейс пропустила язвительные замечания мимо ушей.
— И все, что требуется, — нажать на ссылку?
— Это если номер есть в телефонной книге.
Кора нажала левую кнопку мыши, и в появившемся прямоугольнике они прочли: «Номер в списке не значится».
— На́ тебе. Его нет в списке.
Грейс посмотрела на часы.
— Полдесятого, время детское, — сказала она, — еще прилично звонить?
— В ситуации с пропавшим мужем — еще как прилично.
Взяв трубку, Грейс набрала номер и поморщилась от резкого, громкого сигнала вызова — он заставил ее вспомнить концерт «Вознесения». Механический голос в трубке проговорил:
— Номер, по которому вы позвонили, не обслуживается. Дополнительной информации нет.
Грейс нахмурилась.
— Что?
— Когда Джек последний раз звонил туда?
— Три недели назад, — ответила Кора, глядя на монитор. — Разговор длился восемнадцать минут.
— Номер не обслуживается.
— Хм, значит, код шестьсот три. — Кора открыла другой веб-сайт. Набрав «код 603», она нажала на «ввод». Ответ появился сразу. — Это Нью-Хэмпшир. Подожди, давай проверим в «Гугле».
— Что проверим? Нью-Хэмпшир?
— Номер телефона!
— А что это даст?
— Этого номера нет в телефонной книге, так?
— Да.
— Тогда дай кое-что покажу. Это не всегда получается, но, может, нам повезет. — Кора набрала в строке поиска телефон Грейс. — Мы сейчас поищем в Интернете эти номера рядом. Не по телефонным справочникам, раз там его нет, но…
Кора нажала на «показать результат», и на экране появилась единственная ссылка на адрес сайта, посвященного премиям за художественные работы, учрежденным Университетом Брандейс, альма-матер Грейс. Кора нажала на ссылку. На экране появились имя и телефон Грейс.
— Ты кого-то награждала?
Грейс кивнула:
— Да, мы распределяли стипендии на обучение на факультете искусств.
— Здесь все твои данные — имя, адрес и телефон, как и у других членов комитета. Ты им сама оставила, наверное.
Грейс только головой покрутила.
— Отбрось свои допотопные взгляды и добро пожаловать в эру информационных технологий, — засмеялась Кора. — Раз я знаю твое имя, можно задать миллион параметров для поиска. Вылезет сайт с твоей галереей, потом твой колледж и так далее. Теперь попробуем с этим номером шестьсот три…
Пальцы Коры вновь запорхали над клавиатурой. Нажав клавишу «показать результат», она прищурилась, вглядываясь в экран:
— Так, что-то есть. Боб Додд.
— Боб?
— Да. Не Роберт, а Боб. — Кора подняла глаза на Грейс. — Знакомый?
— Нет.
— Вместо адреса — почтовый ящик в Фицуильямс, Нью-Хэмпшир. Ты там бывала?
— Ни разу.
— А Джек?
— По-моему, нет. Колледж он заканчивал в Вермонте, так что по идее мог бывать в Нью-Хэмпшире, но вместе мы туда не ездили.
Сверху послышался плач — Макс расплакался во сне.
— Иди, — сказала Кора. — Я посмотрю, что можно накопать о мистере Додде.
В спальню сынишки Грейс поднималась со стеснением в груди: ночную вахту в доме всегда нес Джек, разбираясь со страшными снами и просьбами принести водички. Он и держал детишкам головы в три утра, когда их, случалось, рвало. Днем с их кашлями, чиханьем, градусниками и температурой справлялась мама, подогревая куриный бульон и заставляя проглотить робитуссин, ночная же смена традиционно отводилась Джеку.
Когда она вошла, Макс всхлипывал. Уже не рыдал в голос, а тихо хныкал, и отчего-то это надрывало ей сердце сильнее, чем самый громкий крик. Грейс обняла мальчика, дрожавшего всем телом, и, мягко покачиваясь взад-вперед, принялась успокаивать его тихим «ш-ш-ш», шепча, что мама рядом, что все в порядке, что он в безопасности.
Мальчик не сразу, но успокоился. Грейс отвела его в туалет. Хотя Максу едва исполнилось шесть, писал он как настоящий мужчина — в смысле не попадая в унитаз. Сонный ребенок покачивался, буквально спал стоя. Мама подтянула его пижамные штанишки с рисунками из «Поисков Немо», уложила в кровать и спросила, что же ему приснилось. Но Макс, помотав головой, мгновенно уснул.
