Охранник снова начал насвистывать. Медсестра уткнулась в журнал. У входа притормозила машина. Охранник вышел на улицу и указал в сторону отделения неотложной помощи.
— «Аллоу» распалась через несколько месяцев, «Тихая ночь» — тоже, но мы с Лоусоном продолжали общаться. Когда я создавал «Джимми Экс бэнд», я даже подумывал его пригласить.
— Почему же не пригласили?
— А он играл посредственно!
Джимми встал, да так неожиданно, что Грейс вздрогнула и отступила на шаг, глядя рокеру в лицо, словно надеясь удержать его взглядом.
— Да, ваш муж был на том концерте. Я дал ему пять билетов, места у самой сцены. Он привел с собой членов бывшей «Аллоу», двоих даже за кулисы протащил…
Джимми замолчал и отвел глаза. На секунду Грейс испугалась, что больше он ничего не скажет.
— Вы этих друзей помните?
— Членов его рок-группы?
— Да.
— Две девушки, одна рыжая.
Шейла Ламберт.
— А другую звали Джери Дункан?
— Мне их никто не представлял.
— А Шейн Олуорт там был?
— Это гитарист?
— Да.
— За кулисы он не приходил. Я видел только Лоусона и двух девушек.
— И что между вами произошло, Джимми?
Рокер закрыл глаза. Его лицо осунулось, он словно сразу постарел на десять лет.
— Я же тогда сильно перебрал. Я слышал, как беснуется толпа, двадцать тысяч зрителей. Они скандировали мое имя, аплодировали, требовали начинать, а я едва на ногах стоял. Входит менеджер, я говорю — я еще не готов, дай мне время. Он вышел. Я сижу один, и тут в комнате появляется Лоусон с двумя цыпочками…
Джимми моргнул и посмотрел на Грейс:
— Здесь кафетерий есть?
— Есть, но ночью не работает.
— Мне смерть как хочется кофе.
— Не получится.
Джимми начал кружить по холлу.
— И что произошло, когда они вошли?
— Не пойму, как они попали за кулисы. Я им пропусков не давал. Ни с того ни с сего Лоусон шасть в гримерку, и началось: привет, как твое ничего… Я был рад встрече, но тут началась какая-то фигня.
— Можно поподробнее?
— Без всякой причины Лоусон взбесился. Он был выше ростом и вдруг начал меня толкать, угрожать, кричал, что я вор…
— Вор?!
Джимми кивнул.
— Чепуха, я же говорю. Он сказал… — Рокер остановился и наконец поднял глаза на Грейс: — Сказал, что я украл его песню.
— Какую?
— «Бледные чернила».
Грейс застыла на месте. По левому боку пробежали мурашки, под ложечкой похолодело.
— Лоусон и другой парень, Олуорт, написали для «Аллоу» песню и назвали ее «Невидимые чернила». Да, наши песни были похожи — названием, еще там в мелочах… Вы текст «Бледных чернил» знаете?
Грейс кивнула, даже не попытавшись что-нибудь произнести.
— «Невидимые чернила» просто на ту же тему — о том, какой недолгой бывает память, и все! Я втолковывал это Джону, но он был как ненормальный. Мои слова только хуже его распалили: он толкал меня уже изо всей силы. Одна из девиц, такая жгучая брюнетка, его вовсю подначивала, кричала, что они мне ноги переломают, и все в таком же духе. Я начал звать на помощь, и тогда Лоусон мне врезал. Помните, в газетах писали, что я пострадал в давке?
Грейс снова кивнула.
— Так вот, давка тут ни при чем, это все ваш муж. Ударил меня в челюсть, свалил и прыгнул сверху. Я пытался его оттолкнуть, а он орал, как будет меня убивать. Мне все казалось нереальным, просто дурным сном. Джон кричал, что зарежет меня, как свинью.
Под ложечкой лежал уже кусок льда. Такого просто не могло быть. Это противоречило всему, что Грейс знала о муже.
— Увидев, что он пошел вразнос, рыжая сказала: «Успокойся, не стоит того». Просила бросить все это, плюнуть, но он не слушал. Смотрел на меня с нехорошей улыбкой, а потом вытащил нож.
Грейс изумленно покачала головой.
— Он сказал, что заколет меня прямо в сердце. Помните, я говорил, что нанюхался и нализался до изумления? Так вот, к тому моменту я был трезв как стеклышко. Хотите протрезвить человека — пригрозите воткнуть ему в сердце нож.
Джимми снова замолчал.
— И что вы сделали?
Произнесла ли она это вслух, Грейс и сама не знала. Голос походил на ее собственный, но доносился словно издалека и имел странный металлический призвук.
Джимми помрачнел.
— Я не собирался ждать, пока меня зарежут, и ударил Лоусона. Он выронил нож. Мы начали бороться. Девицы завизжали, подбежали к нам, начали растаскивать. И тогда, лежа на полу, придавленный этим придурком, я услышал пистолетный выстрел.
Грейс покачала головой. Только не Джек. Джека не было на том концерте, это невозможно, это ошибка…
— Выстрел прозвучал очень громко, я буквально оглох на одно ухо, и начался настоящий ад. Крики, вопли, визг и еще не то два, не то три выстрела. Не в комнате, где-то далеко. Снова крики. Лоусон вдруг перестал шевелиться. На полу была кровь, пуля попала ему в спину. Я спихнул его с себя и увидел охранника, Гордона Маккензи, который еще не успел опустить пистолет.
Грейс закрыла глаза.
— Подождите, вы хотите сказать, что первый выстрел произвел Гордон Маккензи?
Джимми кивнул.
— Он услышал, как я звал на помощь, и… — Джимми не договорил. — Секунду мы смотрели друг на друга. Девицы кричали, но все заглушал рев толпы. Этот звук… Люди называют ужасным вой раненых животных, но это и сравнивать нельзя со звуком настоящего страха и паники… Хотя кому я рассказываю…
Грейс, к счастью, этого не помнила — сотрясение мозга стерло те воспоминания, но кивнула. Джимми продолжал:
— В общем, Маккензи очнулся от ступора, повернулся и выбежал. Девицы вдвоем подхватили Лоусона и вытащили его из комнаты. Остальное вы знаете.
Грейс пыталась осмыслить услышанное, увязать его с тем, что ей известно. Получается, она находилась в нескольких ярдах от всего этого, у самого металлического барьера. Джек, ее Джек, был в гримерке Джимми Экса? Как такое могло случиться?
— Нет! — вырвалось у нее.
— Что — нет?
— Нет, я не знаю остального, Джимми.
Он промолчал.
— История на этом не закончилась. В «Аллоу» было четверо участников. Я проверила, через два месяца после давки кто-то нанял киллера разделаться с Джери Дункан. Мой муж, который, по вашим словам, напал на вас с ножом, уехал в другую страну, сбрил бороду и сменил имя на Джек. Мать Шейна Олуорта утверждает, что ее сын за границей, но я считаю, она лжет. Шейла Ламберт, та самая рыжая, сменила имя. Ее мужа недавно убили, и она снова исчезла.
