Кроме того, он знает свое дело.
Не в силах отвести взгляд от жуткой улыбки Асселты, Макгуэйн распорядился:
– Проводите только мистера Форда. Пусть мистер Кромвелл подождет в приемной. И проследите, чтобы ему было удобно.
– Хорошо, мистер Макгуэйн.
Макгуэйн долго думал, как поступить. Он не был сторонником насилия ради насилия. Но не задумывался прибегать к силе, если это было необходимо. В конце концов, насилие лишь средство для достижения цели. Призрак прав насчет атеиста, припертого к стенке. Мы всего лишь животные, немногим сложнее амебы. И существуем, только пока живем. Что за мания величия – воображать, будто мы выше смерти и можем каким-то образом обмануть ее! В жизни – да, мы особенные, мы правим миром. Потому что сильнее и беспощаднее других. Но после смерти… Считать, что Бог как-то выделяет нас, что можно заслужить его милость, пресмыкаясь перед ним… Да это просто сказочка, придуманная сильными мира сего, чтобы держать всех остальных в узде!
Призрак двинулся к двери.
Преимущества надо добиваться любой ценой. Макгуэйн нередко пользовался средствами, которые большинство считает запретными. К примеру, считалось, что нельзя убивать федералов, прокуроров и полицейских. Ему приходилось – и тех, и других, и третьих. Опять же, говорят, что не стоит трогать заметных людей или тех, кто имеет связи. Потому что они могут причинить неприятности. Макгуэйн сомневался и в этом.
Когда Джошуа Форд открыл дверь, Призрак уже был наготове. В руке он держал стальной прут длиной с бейсбольную биту, который мог пружинить и бил со страшной силой, раскалывая череп, как яичную скорлупу.
Джошуа Форд вошел размашистой походкой богатого человека.
– Мистер Макгуэйн…
– Мистер Форд… – улыбнулся в ответ Макгуэйн.
Почувствовав, что справа кто-то есть, Форд повернулся, привычно протягивая руку. Глаза Призрака были пусты. Он прицелился и резко хлестнул Форда прутом по ноге. Тот вскрикнул и упал. Призрак ударил снова, на этот раз по правому плечу. Рука повисла, как плеть. Еще удар – по ребрам. Что-то хрустнуло. Форд судорожно сжался, став похожим на бесформенный ком.
– Где он? – спокойно спросил Макгуэйн с другого конца комнаты.
– Кто? – задыхаясь, прохрипел Форд.
Это было ошибкой. Призрак размахнулся и ударил по лодыжке. Форд пронзительно взвыл. Макгуэйн обернулся и взглянул на монитор: Кромвелл спокойно сидел в приемной, он ничего не слышал.
Никто ничего не слышал.
Призрак снова ударил Форда по лодыжке, по тому же месту. Звук был такой, будто грузовик переехал пустую бутылку. Юрист поднял руку, моля о пощаде.
На основании многолетней практики Макгуэйн знал, что бить лучше до того, как допрашиваешь. Большинство людей, когда им угрожают, начинают болтать, чтобы выкрутиться. В особенности те, кто привык зарабатывать своим языком. Они изворачиваются, лгут, в лучшем случае ограничиваются полуправдой. Полагая, что оппонент мыслит рационально, они надеются как-то договориться с ним.
Их следует избавить от этой иллюзии.
Животный страх, сопровождающий внезапную боль, действует на психику разрушающе. Рациональное мышление, то, что называют интеллектом цивилизованного человека, рассеивается как туман, и остается лишь первобытное существо. Для которого главное – избежать боли.
Призрак взглянул на Макгуэйна. Тот кивнул. Асселта отступил назад и дал ему приблизиться.
– Он задержался в Лас-Вегасе, – объяснил Макгуэйн. – Это была его ошибка. Там он заехал к врачу. Мы проверили все ближайшие телефоны-автоматы и обнаружили только один интересный звонок в интересующее нас время. Звонили вам, мистер Форд. На всякий случай, я приказал проследить за вашим офисом. Вчера у вас были федералы. Как видите, все сходится. Кену нужен адвокат – опытный, независимый и не связанный со мной. То есть вы.
– Но… – начал Форд.
Макгуэйн поднял руку. Форд послушно закрыл рот. Макгуэйн отступил в сторону и посмотрел на Призрака:
– Джон…
Тот подошел и не колеблясь ударил Форда по руке выше локтя. Локтевой сустав вывернулся в обратную сторону. Лицо адвоката побелело.
– Если вы станете что-то отрицать или делать вид, что не понимаете, – продолжал Макгуэйн, – то мой друг прекратит свои дружеские шлепки и начнет делать вам больно. Вы меня понимаете?
Несколько секунд Форд молчал. Когда он, наконец, поднял голову, Макгуэйн удивился твердости его взгляда. Адвокат посмотрел на Призрака, потом на Макгуэйна.
– Будьте вы прокляты! – прошипел он.
Призрак поднял бровь и улыбнулся:
– Смельчак…
– Джон! – поднял руку Макгуэйн.
Но Призрак не послушался. Он поднял стальной прут и наотмашь ударил Форда по лицу. Раздался влажный хруст, кровь брызнула через всю комнату, голова свесилась набок. Форд упал навзничь и больше не шевелился. Призрак прицелился, собираясь ударить по колену.
– Он еще в сознании? – спросил Макгуэйн.
Призрак опустил оружие и нагнулся.
– В сознании, но дыхание прерывистое. – Он снова выпрямился. – Еще один удар, и мистер Форд закатит глазки.
Макгуэйн забеспокоился:
– Мистер Форд…
Форд открыл глаза.
– Где он? – спросил Макгуэйн.
Тот лишь покачал головой.
Филипп Макгуэйн подошел к монитору. Он развернул его так, чтобы Форд мог видеть экран. Удобно устроившись в кресле и положив ногу на ногу, Кромвелл пил кофе.
Призрак указал на него пальцем:
– Отличные туфли. От Аллен-Эдмондса?
Форд попытался приподняться, но снова повалился на пол.
– Сколько ему лет? – спросил Макгуэйн.
Форд не ответил.
Призрак поднял стальной прут.
– Тебя спросили…
– Двадцать девять.
– Женат?
Форд кивнул.
– Детишки есть?
– Два мальчика.
Макгуэйн опять взглянул на экран.
– Ты прав, Джон. Туфли отличные. – Он повернулся к Форду. – Вы скажете, где Кен, или он умрет.
Призрак аккуратно положил стальной прут на пол и достал из кармана удавку. Рукоятка была из красного дерева, восьми дюймов в длину и двух дюймов в диаметре, восьмиугольного сечения. Глубокие бороздки позволяли крепче сжимать ее в руке. С двух концов к рукоятке был прикреплен плетеный шнур из конского волоса.
– Он тут ни при чем, – слабым голосом проговорил Форд.
– Слушайте меня внимательно, – сказал Макгуэйн. – Повторять не буду.
Адвокат молчал.
– Мы никогда не блефуем, – продолжал Макгуэйн.
