Лорен выпрямилась.
– Поддержку вызвал?
– Уже едут.
Она со щелчком захлопнула крышку мобильника. Сингл не сводила с нее взгляда.
– Речь идет о Мэтте?
Лорен кивнула.
– Мы собираемся его арестовать.
– Мы обжалуем это решение.
Лорен пожала плечами. И ждала. Сингл принялась грызть ноготь.
– Вы все неправильно поняли.
– Что именно?
– Считаете, что Чарлз Тэлли отправил эти снимки и видео Мэтту.
– Кто же, как не он?
Сингл задумчиво покачала головой.
– Кто тогда?
– Хороший вопрос.
Лорен откинулась на спинку стула. Фотография Чарлза Тэлли… Он стоял, подняв руку, словно смущался, что его снимают. Делал снимок кто-то другой.
– Не важно. Все равно придется арестовать Хантера. Задержим всего на несколько минут.
Сингл встала и принялась расхаживать по тесной комнате. Потом скрестила руки на груди.
– А что, если снимки – большая подстава?
– Что?
– Перестаньте, Лорен. Напрягите мозги. Не кажется ли вам, что все это слишком нарочито, аккуратно?
– Преднамеренные убийства по большей части обставляются именно так.
– Чушь!
– Находите мертвеца и первым делом проверяете, как у него обстояли дела на личном фронте. Находите убитую женщину и сразу же проверяете ее дружка или мужа. Очень просто.
– За тем исключением, что Чарлз Тэлли не был любовником Оливии Хантер.
– Интересно, с чего ты взяла?
– Не я. Мэтт Хантер вычислил.
– Хотелось бы знать как.
– Все эти картинки – подделка.
Лорен собралась что-то сказать, но передумала. Ждала продолжения.
– Вот почему сегодня вечером ко мне в контору явился Мэтт. Хотел, чтобы я увеличила изображение. Чувствовал, что здесь кроется какой-то подвох. Понял это, когда пошел дождь.
Лорен развела руками:
– Не лучше ли объяснить все с самого начала?
Сингл схватила снимок Чарлза Тэлли.
– Ладно. Видите вот здесь окно? И через стекло просвечивает солнце?
Глава 41
Автомобиль Лэнса Баннера был припаркован через улицу, напротив дома Марши.
– Ты его знаешь? – спросила Оливия.
– Да. Вместе ходили в начальную школу. Работает здесь в полиции.
– Приехал расспросить о драке?
Мэтт не ответил. Да, пожалуй, так оно и есть. Сингл арестовали, и полиция хочет составить полный отчет о происшествии. Или, возможно, Мэтт в качестве жертвы или свидетеля упоминался по радио в полицейских сводках, и Лэнс слышал. Вот и приехал проверить, как обстоят дела.
В общем, придавать этому особое значение не стоит. Если Лэнс постучит в дверь, он пошлет его куда подальше. Мэтт свои права знает. Никто не имеет права арестовать человека без достаточных на то оснований и соблюдения положенных процедур.
– Мэтт?
Он обернулся к Оливии:
– Так ты говорила, что не они нашли тебя, а ты их.
– Да.
– Я не понимаю…
– Это самая сложная часть истории, – промолвила Оливия.
Мэтт подумал – нет, он надеялся, – что она пошутила. Он пытался держаться, воспринимать все рассудочно, сочувствовать, сохранять спокойствие, даже равнодушие. Не очень получалось.
– Я много лгала, – продолжила она. – Но эта, последняя ложь – худшая из всех.
Мэтт застыл у окна.
– Я стала Оливией Хантер. Ну, я уже говорила, Кэндес Поттер умерла. Вот только… Словом, от одной ее частички я бы ни за что не смогла отказаться. Или забыть…
Она умолкла.
– О чем это ты? – тихо спросил Мэтт.
– Я забеременела. Когда мне было пятнадцать…
Он закрыл глаза.
– Я страшно испугалась и скрывала это. До тех пор, пока скрыть было уже невозможно, а аборт делать поздно. Когда отошли воды, начальница приюта отвезла меня к врачу. И там меня заставили подписать кучу бумаг. Полагалась и выплата, довольно крупная сумма, точно не знаю сколько. Но я этих денег так и не увидела. Врач дал мне наркоз. Я родила. А когда очнулась… – Она запнулась, потом повела плечами, будто отметая все эмоции, и добавила: – Я даже не знала, кто у меня родился, мальчик или девочка.
Мэтт не сводил глаз с автомобиля Лэнса. Внутри у него словно что-то оборвалось.
– А отец?
– Он сбежал, узнав, что я беременна. Разбил мое сердце. Года через два его сбила машина, насмерть.
– И ты так и не узнала, что стало с ребенком?
– Нет. И в каком-то смысле даже радовалась этому. Ведь я все равно не смогла бы ничего изменить. Но это вовсе не означает, что ребенок был мне безразличен. Что я не думала о нем. Не представляла, как она живет, что с ней происходит.
Она умолкла. Мэтт резко развернулся к жене:
– Ты сказала «она», «с ней».
– Что?
– Но ведь ты говорила, что даже не знала, кто у тебя родился, мальчик или девочка. А потом заметила, что представляла, как она живет, что с ней происходит.
Оливия молчала.
– Когда ты узнала, что у тебя дочь?
– Несколько дней назад.
– Каким образом?
Оливия достала из кармана листок бумаги.
– Слышал когда-нибудь о группах поддержки программы приемных детей?
– Нет.
– В Интернете размещены специальные сайты, куда приемные дети могут посылать запросы о своих биологических родителях, и наоборот. Я постоянно проверяла. Заходила на эти сайты, из любопытства. И даже не надеялась что-нибудь найти. Ведь Кэндес Поттер давно умерла. Даже если бы ее дочь и стала искать свою биологическую мать, она бы узнала это и прекратила поиски. Кроме того, я дала обещание молчать. Нарушать уговор не имела права. Если бы меня обнаружили, это принесло бы ребенку несчастье.
– Но ты продолжала проверять?
– Да.
– Как часто?
– Разве это важно, Мэтт?
– Нет, наверное.
– Ты не понял, почему я это делала?
– Понял, – ответил он, но уверенности в голосе не было. – Так что произошло?
Оливия протянула ему листок бумаги:
– Вот, посмотри, что я нашла.
Листок, распечатка с компьютера, был измят и потрепан по краям, очевидно, его много раз разворачивали и складывали снова. В верхнем правом углу проставлена дата четырехнедельной давности.
