Беспересадочного рейса от Харрисберга до Рино не было. Но Мэтт счел это даже плюсом. Он не знал, как компьютерная система авиаперелетов связана с системами слежения федеральных правительственных служб, но два коротких перелета вызовут меньше подозрений, нежели один долгий. И потом, выделила ли компьютерная система его фамилию из всего этого потока? Сомнительно, хотя человек всегда склонен надеяться на лучшее. Нет, с логической точки зрения данная процедура должна занять немало времени – сбор информации, сортировка, привязка ее к конкретному человеку. Как минимум несколько часов.
А он уже через час будет в Чикаго.
Теоретически все вроде бы нормально.
После благополучного приземления в Чикаго сердце у Мэтта вновь тревожно забилось. Он сошел с трапа с небрежным видом, но осматривался по сторонам и вычислял пути отхода – на тот случай, если увидит вдруг у входа в здание строй полицейских. Но ничего этого нет. Мэтт перевел дух. Они его пока не вычислили. Пока… Зато близился еще один критический момент. Перелет в Рино куда дольше. Если они сообразят, в чем состояла его хитрость, времени для подготовки к захвату у них будет предостаточно.
Мэтт пытался придумать какой-нибудь иной ход.
У билетной стойки снова длиннющая очередь. Только на руку, подумал Мэтт. Он медленно двигался вперед между толстыми бархатными канатами и наблюдал. Высматривал, у кого из служащих вид наиболее утомленный или замороченный. Наконец нашел женщину в дальнем конце справа. Она, бедняжка, просто валилась с ног от усталости. Проверяла паспорта и удостоверения личности, но как-то вяло, без интереса. Постоянно вздыхала, часто озиралась по сторонам, отвлекалась. Наверное, проблемы в личной жизни, решил Мэтт. С мужем поссорилась или с дочерью… А может, она ловкая притворщица и нарочно напускает усталый вид?
Допустим, но тогда какие еще варианты? Когда Мэтт приблизился к стойке и им должен был заняться молодой человек бодрого вида, он притворился, будто ищет что-то в сумке, замешкался, а потом заявил, что сейчас должны подойти члены его семьи. Молодой человек сказал:
– Следующий!
Мэтт шагнул к рассеянной женщине с небрежным и уверенным видом.
– Мэтью Хантлер. – И протянул ей листок бумаги с регистрационным номером. Она взяла, застучала по клавишам компьютера.
– Рейс Чикаго – Рино, аэропорт Тахо, я правильно поняла, мистер Хантлер?
– Да.
– Удостоверение, пожалуйста.
Вот оно, самое сложное. Тут надо разыграть все как по нотам. М. Хантлер стал постоянным членом клуба любителей авиатранспорта, Мэтт сам вписал его несколько часов назад. Пока эти хитрости компьютерам не по зубам. А вот человеку…
Он протянул ей бумажник. Поначалу она даже не взглянула на него. Продолжала печатать. Может, ему повезет и она вообще не станет проверять его удостоверение.
– Багаж для досмотра имеется?
– Нет. Сегодня нет.
Она кивнула, по-прежнему не отрываясь от компьютера, а потом взглянула на его удостоверение. Сердце у Мэтта замерло. Он почему-то вспомнил, как несколько лет назад Берни отправил ему по электронной почте следующее сообщение:
Это шуточный тест на внимание. Прочти предложение:
ЗАКОНЧЕННЫЙ ТРУД – ЭТО РЕЗУЛЬТАТ ДОЛГИХ ЛЕТ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В СОЧЕТАНИИ С МНОГОЛЕТНИМ ОПЫТОМ.
А теперь сосчитай, сколько букв «н» в этом предложении.
Он сосчитал, и у него вышло семь. А на самом деле их было девять. Глядя на текст, человек видит далеко не каждую букву. Воспринимает его целиком. Так уж мы устроены. Хантер, Хантлер. Неужели кто-нибудь заметит разницу?
– Место у прохода или у окна? – спросила женщина.
– У прохода.
Все получилось! Пройти проверку службы безопасности оказалось даже проще, ведь Мэтта уже проверяли при выдаче билета. Охранник мельком взглянул на фотографию, потом ему в лицо и не обратил ни малейшего внимания на то, что в билете напечатано «Хантлер», в то время как фамилия пассажира, указанная в удостоверении, Хантер. Опечатки – штука весьма распространенная. Каждый день он просматривал сотни, если не тысячи билетов и документов. И внимание его притупилось.
Мэтт прошел на посадку в самый последний момент. Уселся на свое место у прохода, закрыл глаза и не просыпался до тех пор, пока не объявили о приземлении в Рино.
* * *
Дверь в кабинет матери Катерины была заперта.
На сей раз это не вызвало у Лорен никаких ассоциаций или воспоминаний. Она забарабанила в дверь кулаком, взялась за ручку и, услышав голос настоятельницы, повернула ее.
Мать-настоятельница сидела спиной к двери. Она даже не обернулась, когда вошла Лорен. Просто спросила:
– Ты уверена, что сестру Мэри Роуз убили?
– Да.
– Знаешь, кто это сделал?
– Пока нет.
Мать Катерина задумчиво кивнула.
– Удалось выяснить, кем она была на самом деле?
– Да, но все было бы проще, если бы вы сообщили мне сами.
Лорен ожидала, что настоятельница начнет спорить, но этого не произошло.
– Я не могла.
– Почему?
– К сожалению, не имела морального права.
– Она сама вам все рассказала?
– Не совсем так. Но знала я достаточно.
– Как же удалось узнать?
Старая монахиня пожала плечами.
– Кое-какие ее высказывания о прошлом, – произнесла она. – Многое не совпадало.
– Вы ссорились с ней? Пытались выяснить?
– Нет, никогда. И она так и не созналась в том, кто она на самом деле. Говорила, что если скажет, подставит под смертельный удар других людей. Но я понимала: женщина хранит страшную тайну, и ей, сестре Мэри Роуз, хотелось поскорее забыть о ней. Исправиться. Она исправлялась. Вставала на путь истинный. Она очень много сделала для нашей школы, для детей.
– Своей работой или материально?
– И тем и другим.
– Она давала вам деньги?
– Не мне. Приходу, – поправила ее мать Катерина. – Делала довольно щедрые пожертвования.
– Деньги были грязные?
Мать Катерина усмехнулась:
– А разве существуют иные?
– Значит, эта история с грудными имплантатами…
– Я уже знала об имплантатах. Она мне сама рассказала. И еще говорила, что если выяснится, кто она на самом деле, ее убьют.
– Но вы не ожидали, что так и случится?
– Все выглядело как смерть по естественным причинам. Сначала я хотела оставить все как есть.
– Что заставило вас передумать?
– Слухи.
– О чем?
