Да, подумал Майрон, должно быть, так и есть.
Антон открыл ключом дверь в другую комнату — да что там в комнату, похоже, в другую эру. Если клуб как таковой был оформлен в стиле модерн — острые углы и закругленные поверхности, — то вип-зал напоминал бордель колониальных времен: бархатные диваны красного дерева, хрустальные люстры, лепнина на потолке, настенные канделябры с зажженными свечами. В зале была такая же, как в туалете, стеклянная стена, сквозь которую открывался вид в зал, где танцевали девицы, — может, кого-нибудь захочется пригласить. Пышнотелые, в стиле моделей мягкого порно, официантки носили либо корсеты тех времен, либо напоминали видом вдовушек-озорниц. Они разносили по столам бутылки с шампанским — отсюда, решил Майрон, и взялась «раздача бутылок».
— Ты что, все бутылки разглядываешь? — поинтересовалась Эсперанса.
— Ну да, похоже на то.
Эсперанса кивнула и улыбнулась официантке в черном корсете.
— Гм… Пожалуй, и я бы не прочь поучаствовать в «раздаче бутылок», если ты понимаешь, что я имею в виду.
Майрон ненадолго задумался.
— Честно говоря, нет. Ведь вы обе женщины, так? А я бутылочных ассоциаций не схватываю.
— Боже, до чего же ты все буквально понимаешь!
— Ты спросила, разглядываю ли я бутылки. К чему это?
— К тому, что тут подают шампанское «Кристалл», — сказала Эсперанса.
— Ну и что?
— Ты сколько бутылок насчитал?
— Не знаю. — Майрон осмотрелся. — Восемь, может, десять.
— Здесь они идут по восемь косых за штуку плюс чаевые.
Майрон прижал ладонь к груди, словно у него сердце останавливается. Он заметил Лекса Райдера — тот развалился на диване в окружении размалеванных красоток. Майрон протолкался к нему:
— Привет, Лекс.
Лекс склонил голову и воскликнул с преувеличенной радостью:
— Майрон, ты!
Он попытался подняться на ноги, ему это не удалось, так что Майрону пришлось протянуть руку. Лекс оперся на нее, с трудом принял вертикальное положение и со смаком, как делают слишком крепко выпившие мужчины, заключил Майрона в объятия:
— Господи, до чего же я рад тебя видеть, приятель!
Дуэт «Лошадиная сила» возник в Мельбурне — родном городе Лекса и Гэбриела — как домашний оркестрик. Название сложилось из фамилии Лекса (Райдер — наездник, значит, ездит на лошади) и фамилии Гэбриела (Уайр — сила), но с самого начала первую скрипку начал играть Гэбриел. У него был замечательный голос, он был на удивление хорош собой и обладал поистине сверхъестественной харизмой, да еще помимо всего прочего отличался тем ускользающим от любых определений, невыразимым свойством, которое превращает великих исполнителей в исполнителей легендарных.
Должно быть, в тени партнера, думал Майрон, Лексу — да кому угодно — жить нелегко. Да, конечно, Лекс знаменит и богат, и, формально, все диски — совместного производства: Уайр — Райдер, — но Майрон вел финансовые дела Лекса и знал, что его доля составляла 25 процентов, против 45 процентов Гэбриела. Знал он и то, что хоть женщины по-прежнему без ума от Лекса, а мужчины все еще набивались ему в друзья, он уже сходил с дистанции и все чаще становился объектом всяких шуток.
«Лошадиная сила» по-прежнему популярна, может, даже более популярна, чем когда-либо, несмотря на то что после трагически-скандальной истории пятнадцатилетней давности Гэбриел практически залег на дно. За вычетом нескольких снимков папарацци и множества разнообразных слухов, все это время о Гэбриеле Уайре в прессе ничего не было. Не было ни гастролей, ни интервью, ни появлений на публике. И эта таинственность еще больше возбуждала любопытство.
— Думаю, пора возвращаться домой, Лекс.
— Не-а, — хрипло (хорошо бы просто потому, что перепил, подумал Майрон) ответил тот. — Мы тут классно проводим время. Правда, народ?
Народ ответил нестройным хором согласия. Майрон осмотрелся. Может, кого-нибудь из присутствующих он и видел раньше, но точно знал только одного — База, многолетнего телохранителя и по совместительству личного помощника Лекса. Баз перехватил взгляд Майрона и пожал плечами, словно говоря: «Что тут поделаешь?»
Лекс обвил рукой шею Майрона и привлек его к себе:
— Присаживайся, старина. Давай выпьем, расслабимся, поболтаем.
— Сьюзи беспокоится о тебе.
— Да ну? — Лекс приподнял брови. — И отправила за мной своего верного посыльного?
— Формально я и твой посыльный, Лекс.
— Ну да, ну да, агент. Наемник из наемников.
На Лексе были черные брюки и черный кожаный жилет, и выглядел он так, словно только что вышел из магазина модной одежды. Райдер поседел, сделал короткую стрижку.
— Присаживайся, Майрон, — повторил он, откидываясь на спинку дивана.
— Почему бы нам не прогуляться, Лекс?
— Слушай, ты ведь мой посыльный, так? Говорю — садись, значит, садись.
Решив не спорить, Майрон нашел удобное место и медленно опустился на подушки. Лекс нажал какую-то кнопку справа от себя, и музыка зазвучала тише. Кто-то протянул Майрону бокал шампанского, немного расплескав по дороге. Большинство затянутых в корсет дам — посмотрим правде в глаза, такие в любую эпоху производят впечатление — незаметно испарились, словно пройдя сквозь стену. Эсперанса отвлекала болтовней женщину, рядом с которой остановилась, едва они вошли в комнату. Мужчины не сводили глаз с двух заигрывавших друг с другом особ, пораженные, словно пещерные люди, впервые увидевшие огонь.
Баз курил сигарету, от которой — как бы это сказать? — пахло не вполне обычно. Он было протянул ее Майрону, но тот отрицательно покачал головой и повернулся к Лексу. Райдер выглядел так, словно ему только что вкатили расслабляющее мышцы лекарство.
— Сьюзи показывала тебе почту? — спросил Лекс.
— Да.
— Ну, и что скажешь?
— Какой-то чокнутый забавляется.
— Ты действительно так думаешь, Майрон? — Лекс сделал большой глоток шампанского.
— Да, но независимо от этого на дворе у нас двадцать первый век.
— То есть?
— То есть ерунда все это. Если тебя такие вещи задевают, можно, в конце концов, сделать тест на ДНК и точно установить отцовство.
Лекс неторопливо кивнул и сделал еще один большой глоток. Майрон старался забыть, что он агент, но в бутылке было 750 граммов, приблизительно 25 унций, а значит, одна унция стоила 320 долларов.
— Слышал, ты обручился. Это правда? — спросил Лекс.
— Угу.
— Выпьем за это.
— Лучше по глоточку. Так дешевле выйдет.
— Да брось ты, Майрон, я богат до неприличия.
В общем-то верно. Они выпили.
