Биллингс — Майрон сообразил, что это все же был он — свернул с мощеной дороги на проселочную, всю, казалось, состоявшую из ухабов. Пока машина пробиралась сквозь густые заросли, Майрона болтало из стороны в стороны. Наконец они выбрались на гладкое место. Машина затормозила у самого пляжа.
Блейкли обернулся и предложил Майрону затянуться. Тот отрицательно покачал головой.
— Уверены? Классная штука.
— Прима.
— Супер.
— Ясно, ясно, — сказал Майрон. — Хорошая вещь.
Близнецы откинулись на спинку, и некоторое время в машине царило молчание.
— Оказываясь на пляже, — заговорил Биллингс, — я всякий раз подбираю песчинку.
— Только не это, — перебил его Блейкли. — Надоело, право.
— Нет, серьезно. Сам подумай. Одна-единственная песчинка. Я подбираю ее и думаю, сколько таких песчинок на этом пляже. А дальше — сколько их на целом острове. И наконец, во всем мире. И мне становится… ну, не знаю, как сказать.
Майрон в очередной раз посмотрел на Уина.
— Но самое — самое-самое — интересное заключается в том, что вся наша планета меньше, чем эта крохотная песчинка, затерянная среди других таких же песчинок. Понимаете? В сравнении со Вселенной наша Солнечная система меньше песчинки.
— Сколько этой дряни ты выкурил сегодня? — осведомился Майрон.
— Да бросьте вы, — усмехнулся Биллингс. — Ладно, сейчас покажем вам дорогу к этой рок-знаменитости.
— Ненавижу его музыку, — рубанул Блейкли.
— Полная чушь.
— Лажа.
— Претенциозное кривляние.
Братья вышли из машины. Майрон потянулся к ручке, но Уин положил ему руку на колено.
— Погоди. Пусть пройдут первыми. Нам не надо светиться.
— Ты действительно так доверяешь этим ребятам?
— Они свое дело сделают. Не беспокойся.
Минуту спустя Уин кивнул — пора. Дождь продолжал лить как из ведра. Братья шли по дорожке, уводящей от пляжа. Майрон и Уин следовали за ними, отставая на добрых пятьдесят ярдов. Видно из-за дождя было плохо. Они вышли на тропинку, вьющуюся через холмистую, густо поросшую деревьями местность. Тропинка оборвалась, и теперь им приходилось подныривать под ветви и перешагивать через валуны. Иногда сквозь прогалы в деревьях слева мелькала полоска пляжа. В какой-то момент Уин, вытянув руку, преградил Майрону путь как шлагбаумом. Они остановились.
Близнецов не было вино.
— Они на территории Уайра, — пояснил Уин. — Надо глядеть в оба.
Майрон пропустил Уина вперед. Оба замедлили шаг. Проход походил на черную дыру. Майрон стер с лица капли дождя. Уин нагнулся, достал очки ночного видения и нацепил их на нос. Сделав Майрону знак подождать, он растворился в темноте и тут же возвратился, махнув Майрону рукой: пошли, мол.
Майрон вышел на ровное место и увидел при лунном свете, что снова очутился на пляже. Ярдах в пятидесяти впереди них, слева, на больших валунах распластались Биллингс и Блейкли. Они лежали на спинах и, не обращая внимания на дождь, передавали друг другу самокрутку. На валуны обрушивались потоки дождя. Уин скосился направо. Майрон проследил за его устремленным наверх взглядом и увидел то, что привлекло внимание его друга.
Да, не слабо.
Стоя в полном одиночестве, дворец Гэбриела Уайра свысока поглядывал на воды Атлантики. Построенный в стиле викторианской неоготики из красного кирпича и камня, с терракотовой крышей и кафедральными шпилями, этот дом с его сладострастием и раскинувшимся вокруг обширным поместьем наилучшим образом воплощал эго рок-звезды, ничуть не походя на дома других, не столь знаменитых аристократов, разбросанные по всему острову. Спереди он напоминал крепость с арочным входом — увеличенной копией того, что украшал террасу в жилище Лекса и Сьюзи.
К ним неслышно подошли Биллингс и Блейкли. Какое-то время все просто глазели на открывшееся им зрелище.
— Разве мы вам не говорили? — спросил Биллингс.
— Мне лично эта махина кажется вульгарной.
— Чистая показуха.
— Театр.
— Претензия.
— Бахвальство.
Братья захихикали. Затем, уже с некоторой завистью, Блейкли сказал:
— Но что за Девчатник.
— Любовное гнездышко.
— Райский уголок.
— Дворец услад.
— Бобриный силок.
Майрон подавил вздох. Этот молодежный сленг изрядно утомил его. Он повернулся к Уину, собираясь расспросить о подробностях операции.
— Иди за мной, — лаконично бросил тот.
По дороге к роще, откуда вилась вверх ведущая к дому тропа, Уин пояснил, что Биллингс и Блейкли воспользуются парадным входом.
— К самому дому, — сказал он, — братья подходили не раз, но внутри не бывали. Звонили в звонок. Пытались проникнуть через окно, но их заметил и отогнал охранник. Ребята утверждают, что ночью в доме дежурит он один, второй сторожит ворота.
— Но твердой уверенности у них нет.
— У нас тоже.
Майрон задумался.
— Значит, охранник всякий раз замечал их только у самого дома, так? Выходит, детекторов нет.
— А они вообще крайне редко устанавливаются в больших, обширных поместьях, — подтвердил Уин. — Слишком много зверья, в любой момент может подняться ложная тревога. На окнах — другое дело, там всякая аппаратура наверняка установлена. Но нас это волновать не должно.
Такие устройства, и Майрону это было, конечно, известно, надежно действуют против грабителей-любителей, мелких воришек, но Уина с его аппаратурой они не остановят.
— Стало быть, главный и единственный риск, — продолжал Майрон, — состоит в том, сколько людей охраняют сам дом, так?
Уин улыбнулся. В глазах у него появился странный блеск.
— Без риска — что за жизнь?
Майрон и Уин остановились ярдах в двадцати от дома, не выходя из рощицы. Уин знаком велел Майрону пригнуться и прошептал, указывая на боковую дверь:
— Вход для прислуги. Им мы и воспользуемся.
Он вытащил сотовый и посигналил им, как фонарем. В тот же момент Биллингс и Блейкли начали карабкаться вверх по склону в сторону главного входа. Их подгонял дувший в спину сильный ветер. Вскоре, наклонив головы, они приблизились к дому вплотную. Уин кивнул Майрону. Оба припали к земле и поползли к боковой двери. Хотя свет внутри и не горел, Майрон увидел, что ведет она то ли в кухню, то ли в кладовку, что-то в этом роде. Земля после дождя пропиталась водой, так что, пробираясь ползком, он чувствовал себя улиткой. Под животом чавкала грязь.
Добравшись до двери, Майрон и Уин не стали подниматься, решив выждать. Майрон повернул голову в сторону и уткнулся подбородком в мокрую землю. Отсюда был хорошо виден океан. Молния расколола небо надвое. Раздался мощный раскат грома. Они пролежали минуту, другую. Майрону становилось не по себе.
