Подруливая к зданию аэропорта, самолет замедлил ход. Пилот обратился к пассажирам с просьбой оставаться на своих местах пристегнутыми. Практически никто не послушался, и кругом стали раздаваться щелчки пряжек. Почему? Что люди выигрывали от этих нескольких секунд? Может, все дело в том, что нам нравится нарушать правила?
Майрон размышлял, не стоит ли позвонить Эйми еще раз, но решил, что это будет уже перебор. Сколько раз он мог звонить? Да и обещание он дал достаточно ясное: что отвезет ее в любое место, что не будет задавать вопросов и что ничего не скажет родителям. Учитывая все это, вряд ли стоит рассчитывать, что Эйми захочет с ним разговаривать в ближайшие несколько дней.
Он вышел из салона самолета и направился к выходу, когда его окликнула какая-то женщина:
— Майрон Болитар?
Он обернулся и увидел пару, стоявшую немного в стороне. Женщина была маленькой, чуть выше пяти футов, и Майрон со своим ростом шесть футов четыре дюйма возвышался над ней как башня. Но это ее ничуть не смущало. Ее спутник был подстрижен по-военному коротко, и его лицо казалось знакомым.
Мужчина предъявил полицейский жетон, женщина просто стояла.
— Я окружной следователь Эссекса Лорен Мьюз, — сказала она. — А это полицейский детектив Ливингстона Лэнс Баннер.
— Баннер, — почти автоматически произнес Майрон. — Вы брат Бастера?
— Да. — Лэнс Баннер едва не улыбнулся.
— Бастер — хороший парень. Мы с ним вместе играли в баскетбол.
— Я помню.
— Как он?
— Все в порядке, спасибо.
Майрон не понимал, что происходит, но ему уже приходилось сталкиваться с полицейскими. Он машинально нащупал в кармане сотовый телефон и нажал кнопку быстрого набора номера Уина. Получив вызов, Уин отключит свой микрофон и сможет слышать все, о чем они разговаривают. Этим трюком они не раз пользовались, правда, с тех пор прошло много лет, и вот теперь он снова общается с полицией.
Прежний опыт столкновений с блюстителями закона научил Майрона нескольким истинам, которые можно свести к следующему: даже если ты не совершил никаких правонарушений, это не значит, что у тебя все в порядке и нет никаких проблем. Вести себя следовало исходя из этого постулата.
— Мы просим вас проехать с нами, — сказала Лорен Мьюз.
— Я могу узнать, в чем дело?
— Это займет совсем не много времени.
— У меня билеты на матч «Никс».
— Мы постараемся не нарушать ваших планов.
— Места у самой площадки. — Он взглянул на Лэнса Баннера. — Для почетных гостей.
— Вы отказываетесь проехать с нами?
— Вы меня арестовываете?
— Нет.
— Тогда я хотел бы знать, в чем дело, прежде чем поеду с вами.
— Это касается Эйми Биль, — пояснила Лорен Мьюз не раздумывая.
Ну конечно! Он должен был сам догадаться! Майрон невольно отступил на шаг.
— С ней все в порядке?
— Так вы проедете с нами?
— Я спросил…
— Я слышала, что вы спросили, мистер Болитар. — Она повернулась и направилась к выходу. — Давайте проедем и все спокойно обсудим.
Лэнс Баннер сел за руль, а Лорен — впереди на пассажирское кресло. Майрон устроился сзади.
— С ней все в порядке?
Они не ответили. Майрон понимал, что они это делают нарочно, но сейчас его волновало другое. Он хотел знать, что с Эйми, а остальное не важно.
— Ответьте же мне, ради Бога!
Молчание.
— Я видел ее в ночь с субботы на воскресенье. Но вам об этом уже известно, так ведь?
В ответ ни слова, и причину он знал. По счастью, поездка была короткой, что все объясняло. Его признание хотели записать на пленку. Наверное, им самим было ужасно трудно хранить молчание, но очень скоро они окажутся в комнате для допросов и все запишут на пленку.
Они заехали в подземный гараж, провели Майрона к лифту и поднялись на восьмой этаж здания окружного суда. Майрону уже доводилось здесь бывать. Они прошли в комнату для допросов, в которой не было зеркальных стекол: значит, наблюдение велось с помощью камер.
— Я арестован? — спросил Майрон.
Лорен Мьюз наклонила голову.
— Почему вы так решили?
— Не надо играть со мной, Мьюз.
— Пожалуйста, присядьте.
— Вы меня уже проверили? Позвоните шерифу Рестона Джейку Кортеру — он за меня поручится. Если этого недостаточно, есть и другие.
— Мы к этому вернемся позднее.
— Что случилось с Эйми Биль?
— Вы не возражаете, если нашу беседу мы запишем на видео? — спросила Лорен Мьюз.
— Нет.
— Вы не против подписать отказ?
Речь шла о Пятой поправке к Конституции, освобождавшей человека от обязанности давать показания против себя. Майрон знал, что подписывать отказ не следует — он же сам юрист! — но сейчас важнее другое. Он слышал, как бешено стучит его сердце: с Эйми что-то случилось. Они наверняка думают, что ему что-то известно или что он сам имеет к этому отношение. Чем скорее его вычеркнут из списка подозреваемых, тем лучше для Эйми.
— Ладно, — согласился он. — А теперь скажите, что случилось с Эйми?
Лорен Мьюз развела руками.
— А кто сказал, что с ней что-то случилось?
— Это сказали вы, Мьюз. Когда остановили меня в аэропорту. Вы сказали: «Это касается Эйми Биль». Не люблю хвастаться, но у меня поразительные способности делать выводы, и я понимаю, что если два полицейских говорят про Эйми Биль, то это не потому, что она выплюнула жвачку на уроке. Нет, совершенно очевидно, с ней что-то случилось. Поэтому не надо водить меня за нос, потому что я все понимаю!
— Вы закончили?
Он был готов. Он нервничал и начал говорить.
Лорен Мьюз достала ручку — блокнот уже лежал на столе. Лэнс Баннер стался стоять и хранил молчание.
— Когда вы видели Эйми Биль в последний раз?
Он понял, что спрашивать об Эйми было бесполезно — Мьюз все равно будет действовать по-своему.
— В субботу ночью.
— Во сколько?
— Думаю, между двумя и тремя часами.
— Значит, речь идет скорее не о субботней ночи, а о воскресном утре?
Майрон с трудом подавил в себе желание съязвить.
— Да.
— Понятно. А где вы ее видели в последний раз?
— В Риджвуде, штат Нью-Джерси.
Лорен записала в блокнот.
— Адрес?
— Я не знаю.
