— Излагайте!
— Господи, когда ты только перестанешь так отвечать по телефону? «Излагайте!»
Молчание.
— Этот Гарри Дэвис все еще едет в школу?
— Да.
— Я тоже выезжаю.
Ливингстонская старшая школа. Его альма-матер. Майрон завел машину. До школы было не больше двух миль, но тот, кто за ним следил, был либо уж совсем неопытен, либо не считал нужным прятаться. А может, после столкновения с Близнецами Майрон просто стал проявлять осторожность. Но серый «шевроле» не отставал от него с самого первого поворота.
Он снова позвонил Уину и услышал знакомое:
— Излагайте!
— За мной «хвост», — сообщил Майрон.
— Снова Рочестер?
— Возможно.
— Марка машины и номерной знак?
Майрон сообщил.
— Мы все еще на двести восьмидесятом шоссе, поэтому потяни время. Провези их по авеню Маунт-Плезант, я пристроюсь к ним сзади, и мы встретимся на выезде с кольца.
Майрон так и поступил. Он свернул к школе Харрисон, чтобы там развернуться. «Шевроле» проехал прямо, но когда Майрон вернулся на Ливингстон-авеню, двигаясь в обратном направлении, серый «шевроле» уже снова был сзади.
Майрон добрался до кругового движения перед школой, припарковался и вылез из машины. В этой части города не было магазинов, но в кирпичных строениях квартала кипела бурная жизнь. Здесь располагались полицейский участок, здание суда, городская библиотека, но самым оживленным местом, безусловно, была Ливингстонская старшая школа.
На площади перед ней было полно пешеходов и тех, кто решил совершить утреннюю пробежку. Основную массу составляли довольно пожилые люди, но не все — к Майрону трусцой приближалась группа из четырех очень аппетитных девушек лет двадцати.
При виде их Майрон улыбнулся и поднял бровь.
— Привет, красавицы! — сказал он, когда они поравнялись.
Две из них хихикнули, а две посмотрели так, будто он произнес непристойность.
Рядом появился Уин.
— Ты одарил их своей неотразимой улыбкой?
— Я бы оценил ее процентов на восемьдесят — девяносто.
Уин внимательно посмотрел им вслед, после чего заключил:
— Лесбиянки!
— Должно быть.
— Девчонок тут бегает немало, ты не находишь?
Майрон прикинул, что девушки были моложе его лет на пятнадцать — двадцать. При взгляде на них совсем не хотелось чувствовать разницу в возрасте.
— Машина, которая ехала за тобой, — сообщил Уин, по-прежнему не сводя глаз с бегуний, — принадлежит полиции, а в ней — двое полицейских в форме. Они остановились на парковке библиотеки и наблюдают за нами через телеобъективы.
— Ты хочешь сказать, что они смотрят на нас прямо сейчас?
— Возможно, — согласился Уин.
— Как я выгляжу?
Уин неопределенно махнул рукой.
Майрон подумал, что бы это могло означать.
— Наверное, они до сих пор считают меня подозреваемым.
— На их месте я бы считал, — подтвердил Уин, глядя на устройство, напоминавшее коммуникатор, которое держал в руках. На дисплее высвечивалась карта с движущейся точкой. — Наш любимый учитель подъезжает.
Стоянка для машин преподавателей находилась у западного крыла школы. Майрон и Уин направились туда пешком. Они решили, что лучше поговорить с ним на улице, пока не начались уроки.
— Угадай, кто навестил меня сегодня в три часа ночи? — сказал Майрон.
— Винк Мартиндейл?
[13]
— Нет.
— Мне он нравится.
— А кому — нет? Джессика.
— Я знаю.
— Как… — начал было Майрон и осекся. Он позвонил Уину по сотовому, когда услышал щелчок замка, но выключил телефон, когда они с Джессикой направились на кухню.
— Ты трахнул ее? — поинтересовался Уин.
— Да. И не один раз. Но ни разу за последние семь лет.
— Молодец! Но скажи, она пришла перепихнуться, чтобы вспомнить прошлое?
— «Перепихнуться»?
— Так выражались мои англосаксонские предки. Так как?
— Джентльмен никогда не позволяет себе поцеловать, а потом об этом рассказывать. Но мой ответ — да.
— И ты отказался?
— Я сохранил целомудрие.
— Экое благородство! — заметил Уин. — Некоторым оно может даже понравиться.
— Но не тебе.
— Нет, я бы назвал это — и заметь, что я не называю вещи своими именами, — полным идиотизмом!
— Я встречаюсь с другой.
— Понятно. А вы с мисс Шесть Целых Восемь Десятых дали друг другу клятву спать только друг с другом?
— Не в этом дело. Так не бывает, чтобы в один прекрасный день вдруг заявить: «Эй, а давай больше ни с кем, кроме как друг с другом, не будем трахаться!»
— То есть ты не давал никаких таких обещаний?
— Нет.
Уин поднял руки, сдаваясь.
— Тогда я вообще ничего не понимаю! От Джессики плохо пахло или еще что?
Уин в своем репертуаре.
— Отвяжись, ладно?
— Как скажешь.
— Если бы я с ней переспал, то только бы все усложнил, неужели не понятно?
Уин молча смотрел на него.
Они прошли еще немного вместе, потом Уин спросил:
— Я тебе еще нужен?
— Не думаю.
— Тогда я буду в офисе. Если возникнут неприятности, нажми кнопку телефона.
Майрон кивнул, и Уин ушел. Гарри Дэвис вылез из машины. На стоянке сидели, не смешиваясь, несколько групп подростков. Майрон покачал головой — ничего не менялось. Все готы были в черном с серебряными заклепками. «Мозги» в рубашках из полиэстера с короткими рукавами и воротничками на пуговицах. Все как один имели при себе тяжелые рюкзаки и походили на продавцов одной торговой сети, собравшихся на свой съезд. Больше всего было «Джоков», расположившихся на капотах машин и одетых, несмотря на теплую погоду, в короткие спортивные куртки с кожаными вставками.
У Гарри Дэвиса была походка и приветливая улыбка человека, которого все любили. Он выглядел и был одет как типичный преподаватель старшей школы. С ним здоровались ребята из всех групп, что само по себе говорило о многом. Первыми его приветствовали «Мозги»:
— Эй, мистер Ди!
Майрон остановился. Он вспомнил о выпускном альбоме Эйми, где она писала о своих любимых учителях: мисс Корти и… мистере Ди.
