Переданную бумагу Майрон прочел уже в кабинете. Джессика уселась напротив, скрестив ноги, как это умеют делать немногие женщины, превращая заурядное действие в соблазнительную сцену. Майрон старался не смотреть и не вспоминать сладостные ощущения, охватывавшие его в постели, которую он некогда делил с этими ногами. Ни первое, ни второе не удалось.
— Что это? — спросила Джессика.
— Сведения о нашем приятеле из Глен-Рока с Кенмор-драйв. Оказывается, его зовут Гэри Грейди.
Джессика прищурилась.
— Что-то знакомое. — Она покачала головой. — Нет, не припомню.
— Женат семь лет, супругу зовут Элисон. Детей нет. Дом заложен на сумму в сто тысяч. Пока это все, но в ближайшее время мы узнаем о нем больше. — Майрон положил лист на стол. — Видимо, придется нанести удар с нескольких направлений.
— То есть?
— Мы вернемся в ту ночь, когда пропала Кэти, и двинемся вперед. Исчезновение твоей сестры нуждается в повторном расследовании. То же касается убийства вашего отца. Я вовсе не утверждаю, будто полицейские трудились спустя рукава. 1росто нам стали известны некоторые обстоятельства, которых они не знают.
— Журнал, — сказала Джессика. Совершенно верно. А что делать мне?
— Попробуй выяснить, чем она собиралась заняться в ту ночь. Побеседуй с ее друзьями, соседками, руководителями групп поддержки спортивных команд — со всеми, кто знал Кэти.
— Ладно.
— И раздобудь ее школьное личное дело. Посмотри, нет ли там чего интересного. Мне нужно знать, какие занятия она посещала, в каких мероприятиях участвовала.
Эсперанса распахнула дверь.
— Ваш любимчик на второй линии.
Майрон посмотрел на часы. К этому времени Кристиан должен был вовсю тренироваться.
— Кристиан? — произнес он, взяв трубку.
— Мистер Болитар, я не понимаю, что происходит.
Майрон едва различал его слова. Казалось, молодой человек стоит где-нибудь в продуваемом ветрами туннеле.
— Где ты?
— В телефонной будке у стадиона «Титанов».
— Что случилось?
— Меня не пускают.
Джессике нужно было позвонить в несколько мест, и она осталась в конторе, а Майрон торопливо покинул кабинет. Пятьдесят седьмая улица вплоть до скоростного шоссе Уэст-Сайд оказалась на удивление пустынной. Майрон позвонил из машины Отто Берку и Ларри Хэнсону, но тех на месте не оказалось. Майрон ничуть не удивился.
Потом он набрал вашингтонский номер, не числящийся в справочниках. Его знали лишь несколько людей.
— Алло? — отозвался вежливый голос.
— Привет, П.Т.
— Черт возьми, Майрон, какого хрена тебе надо?
— Хочу попросить тебя об услуге.
— Ну да, конечно. Только давеча я говорил кому-то, вот, мол, было бы славно, если бы позвонил Болитар и попросил меня об услуге. Ничто на свете не доставило бы мне такого удовольствия.
П.Т. служил в ФБР. Руководители этой организации приходили и уходили, а П.Т. оставался. Журналисты не знали о его существовании, но после правления Никсона все президенты до единого держали его номер в электронной памяти своих телефонных аппаратов.
— Случай с Кэти Калвер, — сказал Майрон. — Посоветуй, к кому лучше всего обратиться.
— К тамошнему участковому, — без малейших колебаний ответил П.Т. — Он не то шериф, не то еще кто-то. Отличный парень, мой большой друг. Вот только имя его запамятовал.
— Ты можешь устроить мне встречу с ним? — спросил Майрон.
— Почему бы и нет? Служение твоим интересам делает мою жизнь осмысленной.
— Я твой должник.
— Ты всегда был им. Всех твоих денег не хватит, чтобы расплатиться. Я перезвоню, когда будет что сообщить.
Майрон дал отбой. Дорога по-прежнему была свободной. Потрясающе. Он проехал по Вашингтонскому мосту и добрался до «Медоулендс», побив все рекорды скорости.
Спорткомплекс «Медоулендс» был построен неподалеку от шоссе Нью-Джерси-Тернпайк на пустыре, носившем название Восточный Ратерфорд. В него входили ипподром, стадион «Титанов» и спортивная арена Брендана Берна, названная в честь губернатора, прославившегося своими лихими похождениями. В свое время по округе прокатилась волна гневных протестов против такого наименования, сравнимая по свирепости с Французской революцией, но не возымевшая ни малейшего действия. Не родился еще тот революционер, который сумел бы совладать с тщеславием политика.
— О Господи!
Машина Кристиана — во всяком случае, Майрон думал, что это она, — едва виднелась сквозь плотную толпу облепивших ее журналистов. Разумеется, Майрон был готов к такому повороту событий и велел Кристиану запереться в автомобиле и не реагировать на журналистов. Просто взять и уехать было бессмысленно, поскольку репортеры двинулись бы следом, а Майрону вовсе не хотелось устраивать автомобильные гонки.
Он остановил машину поблизости, и журналисты тут же обратили на него алчные взгляды. Ни дать ни взять голодные львы, почуявшие кровь раненого барашка.
— Что случилось, Майрон?
— Почему Кристиан не тренируется?
— Очередная проволочка?
— Как продвигается подписание контракта?
Отмахнувшись от бесчисленных микрофонов, фотоаппаратов и видеокамер, Майрон втиснулся в автомобиль своего подопечного, умудрившись не впустить в салон ни одного ловкача.
— Трогай, — велел он.
Кристиан завел мотор. Репортеры нехотя расступились.
— Мне очень жаль, мистер Болитар.
— Что случилось?
— Охранник не пустил меня внутрь. Сказал, что так распорядилось начальство.
— Сукин сын, — пробурчал Майрон. Ох уж этот Отто и его чертовы шуточки. Майрон предвидел нечто в этом роде, но полный бойкот? Даже по меркам Отто Берка это было слишком, ведь если бы не мелкие неувязки, они бы уже давно подписали контракт. Отто совершенно определенно выразил желание как можно быстрее отправить Кристиана на сборы, чтобы тот готовился к сезону.
Почему же его не пустили на стадион? Майрону это не понравилось.
— У тебя в машине есть телефон?
— К сожалению, нет. Впрочем, не важно.
— Разворачивайся, — велел Майрон. — Паркуйся у входа «С».
— Что вы собираетесь делать?
— Пойдем.
Охранник загородил путь, но Майрон пропихнул Кристиана мимо него.
— Эй, вам запрещено входить! — раздалось за их спиной. — А ну остановитесь!
— Пристрели нас, если хочешь, — отозвался Майрон, ускоряя шаг.
Игроки изо всех сил лупили чучела отбирающих защитников. Лупили. Никто даже не оглянулся, когда они вышли на поле. Шли отборочные испытания, и большинству парней еще предстояло завоевать место в команде. Кандидаты были звездами колледжей и привыкли к преклонению со стороны своих болельщиков, безусых юнцов. Почти все будут отсеяны и, не желая сдаваться, бросятся в другие клубы в поисках вакансий, испытывая поражение за поражением и скатываясь все ниже.
