Кэрол напряглась. Майрон ждал ответа, но она так ничего и не сказала.
— Тем вечером доктор Калвер вовсе не был болен, верно?
Ее лицо побелело. Поставив чашку на стол, она промокнула уголки рта холщовой салфеткой.
— Он и не собирался ехать на совещание врачей в Денвере, не так ли, миссис Калвер?
Она опустила голову.
— Миссис Калвер?
Кэрол не шелохнулась.
— Я знаю, это непросто, — участливо проговорил Майрон. — Но я пытаюсь разыскать Кэти.
— Вы и впрямь думаете, что сможете это сделать, Майрон? — спросила Кэрол, не отрывая взгляда от пола.
— Такое возможно. Не хочу внушать вам ложных надежд, но думаю, что кое-какая вероятность еще сохраняется.
— Значит, вы склонны считать, что она жива?
— Возможно.
Кэрол наконец подняла голову. Глаза ее были мокрыми от слез.
— Сделайте все, что можно, Майрон, — на удивление ровным и сильным голосом сказала женщина. — Она моя дочь, мой ребенок. И должна вернуться, а все остальное не имеет значения.
Майрон ждал продолжения, но Кэрол опять умолкла.
— Доктор Калвер только делал вид, будто собирается на это совещание врачей? — спросил он.
Кэрол перевела дух и кивнула.
— Тем утром вы подумали, что он уехал.
Еще один безучастный кивок.
— А он вернулся, и это стало для вас полной неожиданностью.
— Да.
Казалось, воздух в комнате сотрясается от мягкого голоса Майрона. Тиканье старинных часов сводило с ума.
— Миссис Калвер, что он увидел здесь, когда возвратился? Кэрол снова расплакалась и понурила голову.
— Он застал вас с другим мужчиной?
Молчание.
— Это был Пол Дункан?
Она подняла глаза.
— Да, я была с Полом. Адам устроил нам ловушку, и мы попались. — Голос Кэрол опять зазвучал ровно. — Он уже давно что-то заподозрил, не знаю уж почему. Вот и сделал вид, будто едет на совещание в Денвер, как вы верно заметили. Он даже попросил меня заказать билет на самолет, чтобы я была совершенно уверена в его отъезде.
— Что произошло, когда муж застал вас?
— То же, что происходит со всяким мужем, который видит свою жену в постели с лучшим другом. Адам впал в бешенство. Он вернулся домой в изрядном подпитии, и это еще больше все усугубило. Он кричал на меня, страшно обзывал. И поделом мне. Вообще-то я заслуживала гораздо худшего обращения. Он угрожал Полу. Мы пытались успокоить его, но это, разумеется, было невозможно.
Она снова взяла свою чашку. Похоже, с каждым словом Кэрол понемногу набиралась сил, и ей становилось легче дышать.
— Адам в ярости выскочил из дома. Я испугалась. Пол бросился за ним, но Адам уже отъехал. Потом ушел и Пол.
— Как давно вы с Полом Дунканом?.. — Майрон не договорил: голос замер сам собой.
— Шесть лет.
— Кто-нибудь еще знал?
Выражение ее лица мгновенно переменилось, словно его разрушило взрывной волной от какой-то маленькой бомбочки. Черты исказились, и Кэрол заревела в голос. В этот миг Майрон все понял. Он почувствовал, как в его жилах стынет кровь.
— Кэти, — прошептал он. — Кэти знала.
Кэрол зарыдала.
— Она узнала об этом, когда была в выпускном классе.
Кэрол попыталась успокоиться, но на это потребовалось время. Майрон вспомнил, что Кэти боготворила мать, безупречную женщину, умело сочетавшую приверженность проверенным веками ценностям с восприимчивостью к новым веяниям. Кэрол Калвер свила уютное гнездо, хранила домашний очаг, вырастила троих замечательных детей, многое дала им. Очень многое — нечто гораздо большее, чем просто представление о «семейных ценностях», как их нынче понимают в народе. Набор ценностей, проповедуемых Кэрол, являл собой жесткую доктрину, и мать требовала, чтобы дети неукоснительно следовали ей. Джессика взбунтовалась. Восстал и Эдвард. Только Кэти удалось посадить под замок. Но это было сродни заточению львицы в птичьей клетке. И в конце концов Кэти вырвалась на волю.
— Кэти… — Кэрол умолкла и зажмурилась. — Кэти вошла и увидела нас.
— Тогда-то в ней и произошла перемена, — догадался Майрон.
Кэрол Калвер кивнула, не размыкая век.
— Это все из-за меня. Я повинна в том, что случилось с ней. Господи, прости меня. — Она покачала головой. — Нет, я не заслуживаю прощения. И не хочу его. Я хочу лишь вернуть своего ребенка.
— Что сделала Кэти, когда застала вас вдвоем?
— Сначала — ничего. Повернулась и выбежала вон. Но на другой день порвала со своим другом Мэттом, а потом заставила меня сполна расплатиться за содеянное. Все эти годы я лицемерила. Все эти годы лгала ей. И она захотела сделать мне по-настоящему больно.
— Начав спать со всеми подряд.
— Да. И непременно сообщая мне об этом.
— Просто приходила и говорила?
Кэрол покачала головой:
— Кэти больше не разговаривала со мной.
— Как же тогда вы узнавали о ее похождениях?
Она замялась. Ее лицо осунулось, кожа на скулах натянулась.
— Фотографии, — ответила Кэрол.
Очередной кусочек мозаики встал на место. Горти и фотоаппарат.
— Она передавала вам снимки, на которых была с мужчинами?
— Да.
— Белыми. Черными. Иногда мужчин было несколько.
Кэрол опять смежила веки.
— И не только мужчины. Началось-то с малого: пара снимков голышом, как тот, в журнале, — добавила она.
— Вы видели эту фотографию раньше?
— Да. Там сзади даже была печать фотоателье.
— «Глобал глобс фото»?
— Нет. «Запретный плод» или что-то в этом роде.
— Снимки еще у вас?
Она покачала головой.
— Вы их выбросили?
— Нет. Сначала хотела уничтожить. Сжечь и притвориться, будто никогда их не видела. Но не смогла. Кэти наказывала меня. Храня эти снимки, я как бы совершала обряд покаяния. Я никому не говорила о них, но выбросить не могла. Вы ведь понимаете меня, правда, Майрон?
Он кивнул.
— Я спрятала их на чердаке, в старом сундуке. Думала, это достаточно надежный тайник.
Майрону не составило труда догадаться, что произошло потом.
— Но ваш муж их отыскал.
— Да.
— Когда это было?
— Несколько месяцев назад. Он ничего мне не сказал, но я поняла по его поведению. Однажды, поднявшись на чердак, я обнаружила, что фотографий там нет. Адам посчитал, что их спрятала Кэти. Он и понятия не имел, что она присылала снимки мне. А возможно, и знал об этом. Вполне вероятно, что именно по этой причине он начал подозревать нас с Полом.
