Павел Менанси разместился в ложе игрока, как накануне сам Майрон. На часах 18:45, дневная программа закончилась, а первый матч вечерней сессии с участием нынешней протеже Менанси, четырнадцатилетней Джанет Коффман, начинался в 19:15. Пользуясь перерывом, обслуживающий персонал и зрители сновали туда-сюда, и Майрон заметил работавшего днем билетера.
— Как дела, мистер Болитар? — спросил тот.
— Отлично, Билл, вот решил поприветствовать старого знакомого.
— Конечно, сэр, никаких проблем.
Майрон начал спускаться по ступенькам. Неожиданно перед ним вырос молодой мужчина в синем пиджаке и темных авиаторских очках. Крупный, под метр девяносто ростом и килограммов сто весом — примерно той же комплекции, что и сам Болитар. Аккуратно стриженные волосы обрамляли приятное, но довольно жесткое и решительное лицо. Загородив Майрону дорогу широкой, как шкаф, грудью, детина поинтересовался:
— Сэр, чем я могу вам помочь?
Хм, по тону больше напоминает «Греби отсюда, парень!»
— Вы знаете, что очень похожи на Арнольда Шварценеггера? — храбро поинтересовался Болитар. Никакой реакции. — Ну, Шварценеггер, он Терминатора играл, а сейчас губернатор Калифорнии!
— Сэр, я должен просить вас уйти.
— Пожалуйста, не обижайтесь, миллионы женщин считают Арнольда привлекательным.
— Сэр, в последний раз говорю по-хорошему.
Майрон вгляделся в перекошенное от напряжения лицо.
— У вас даже ухмылка, как у Шварценеггера, немного мрачная, помните? — Болитар наглядно продемонстрировал ухмылку, на случай, если парень забыл Терминатора.
Фальшивая невозмутимость сменилась гримасой раздражения.
— Ну все, убирайся!
— Я просто хотел поговорить с мистером Менанси.
— Боюсь, сейчас это невозможно.
— Ну ладно, — чуть громче сказал Майрон, — тогда передайте мистеру Менанси: агент Дуэйна Ричвуда собирался обсудить нечто очень важное. Если ему неинтересно, пойду в другое место.
Павел Менанси обернулся как по мановению кукловода. Р-раз, будто зажигалкой щелкнули — и на апатичном лице загорелась улыбка. Тренер встал: глаза полуоткрыты, весь облик источает иностранный шарм, который одним женщинам казался притягательным, другим — невыразимо тошнотворным.
Менанси — румын по национальности, один из первой волны теннисных «плохишей», партнер по парной игре Илие Настасе. Приближающийся к пятидесятилетию Павел загорел так, что кожа лица казалась дубленой, а когда улыбался, чуть ли не скрипела.
— Прошу прощения, — начал он мягким, вкрадчивым голосом, в котором слышалось что-то румынское, что-то американское, что-то от Рикардо Монтальбано, расхваливающего «крайслер-кордоба», — вы ведь Майрон Болитар, верно?
— Да.
Небрежным кивком тренер отослал «Шварценеггера». Терминатору это явно не понравилось, но он послушно освободил дорогу. Подобно металлической решетке большое тело сдвинулось в сторону, так что войти в ложу смог только Болитар. Павел Менанси протянул холеную ладонь, и на какую-то секунду Майрону показалось: румын хочет, чтобы ее поцеловали. Однако закончилось все обычным рукопожатием.
— Прошу вас, садитесь! — гостеприимно предложил Павел. — Вот сюда, рядом со мной.
Пластиковое кресло тут же освободилось. Майрон сел, а следом и хозяин ложи.
— Хочу извиниться за чрезмерную старательность своего охранника, но попробуйте понять! Зрителям нужен автограф, родителям — детальный разбор игры их детей, а здесь, — Менанси обвел руками трибуны, — не место и не время.
— Понимаю, — кивнул спортивный агент.
— Я немного слышал о вас, мистер Болитар.
— Пожалуйста, зовите меня Майрон.
У Павла улыбка заядлого курильщика, negligeant
[8]
гигиеной полости рта.
— Только если согласитесь звать меня Павлом.
— Договорились.
— Вот и славно! Так это вы открыли Дуэйна Ричвуда?
— Ну, мне его порекомендовали.
— Но вы первым разглядели его потенциал, — настаивал Менанси. — Парень не учился в колледже и не играл юношеские турниры. Наверное, поэтому крупные агентства его и упустили, правда?
— Да, пожалуй.
— Ну, теперь у вас один из ведущих игроков. С сильными мира сего решили посостязаться?
Болитар знал: Павел Менанси работает с «Тру-Про» — спортивным агентством из числа крупнейших. Конечно, сотрудничество с «Тру-Про» не делает автоматически человека подонком, но подводит к критической черте на опасно близкое расстояние. Павла это агентство ценило на вес золота, однако вовсе не поэтому, что он зарабатывал не меньше, чем юные дарования, которых пестовал. Подобно Свенгали,
[9]
он контролировал малолетних вундеркиндов, предоставляя «Тру-Про» шанс заключить с ними контракт. Вообще-то «Тру-Про» никогда не было на хорошем счету, скорее, наоборот, но в прошлом году окончательно попало под влияние мафии, а именно братьев Эйк из Нью-Йорка. Эйки предоставляли полный спектр гангстерских услуг: вымогательство, торговлю наркотиками, контроль проституции и игорных заведений. Милые парни!
— Ваш Дуэйн Ричвуд сыграл сегодня отличный матч, — продолжал Менанси, — я бы даже сказал великолепный. Потенциал у парня неограниченный, согласны?
— Дуэйн очень много работает, — уточнил Болитар.
— Не сомневаюсь. Скажите, Майрон, кто его сейчас тренирует?
— Генри Хобман.
— Понятно, — энергично закивал Павел, будто получив ответ на какой-то сложный вопрос. Естественно, он и так знал, кто работает с Дуэйном. Менанси наверняка известно, кто тренирует каждого из профессиональных теннисистов. — Генри Хобман очень компетентный специалист. — «Компетентный» получилось больше похожим на «дрянной». — Хотя я мог бы поднять игру вашего подопечного на более высокий уровень.
— Я пришел говорить не о Дуэйне.
— Что? — Управляемое невидимым кукловодом лицо омрачилось.
— Хочу кое-что узнать о другом клиенте. Точнее, о девушке, которая не успела стать моей клиенткой.
— Кто же эта особа?
— Валери Симпсон.
Болитар поднял глаза, пытаясь поймать реакцию Павла, и это ему удалось: Менанси закрыл лицо ладонями.
— О Господи!
В ложе поднялся взволнованный ропот. К плечу тренера потянулись предлагающие сочувствие и поддержку руки, встревоженные голоса окликали по имени. Но Павел отмахнулся — не до вас, мол. Вот какой он сильный и бесстрашный!
