Теперь спрашивает Уин.
— Родди Макдауэлл! — начал он.
— Книжный червь.
— Винсент Прайс.
— Яйцеголовый.
— Джоан Коллинз.
— Джоан Коллинз? — переспросил Болитар. — Из «Династии»?
— Подсказывать не намерен.
Майрон лихорадочно перебирал в уме серии.
«Время!» — проговорил судья. Девяностосекундная пауза кончилась, и теннисисты встали. Болитар был готов поклясться, что Генри подмигнул своему подопечному.
— Сдаешься? — поинтересовался Уин.
— Тише! Они начинают.
— А еще называешь себя фанатом «Бэтмена»!
Вышедшие на корт теннисисты — по сути те же рекламные щиты, только поменьше. Например, у Дуэйна теннисная ракетка от «Хэд», форма от «Найк», а на рукавах логотипы «Макдоналдса» и «Сони». Его соперник в форме от «Рибок» с логотипами «Шарп» и «Бик». «Бик» — производитель бритвенных станков и ручек. Наверное, рекламодатели думают, что человек придет на теннисный матч, увидит рекламу и тут же купит себе ручку.
Майрон наклонился к Уину.
— Ладно, сдаюсь, — прошептал он. — Так кого сыграла Джоан Коллинз?
— Не помню, — пожал плечами Локвуд.
— Что?
— Она мелькнула в какой-то серии, но имя героини из головы вылетело.
— Это не по правилам!
— А где так написано? — улыбнулся Локвуд, показав ровные белые зубы.
— Ты должен знать ответ.
— Зачем? — удивился Уин. — Разве Пат Саджак может разгадать все головоломки на «Колесе Фортуны»? Или Алексу Требеку известны ответы на каждый вопрос в «Риске»?
Майрон сделал паузу.
— Отличное сравнение, Уин, просто класс!
— Спасибо.
— Сирена! — проговорил чей-то голос.
Майрон с Уином огляделись по сторонам: похоже, Генри!
— Вы что-то сказали?
Казалось, рот тренера даже не пошевелился.
— Сирена, — не отрывая глаз от корта, повторил Хобман. — В «Бэтмене» Джоан Коллинз сыграла Сирену.
Друзья переглянулись.
— Знаете, Генри, всезнаек мало кто любит!
Тем временем Дуэйн начал гейм с эйса, чуть не зашибив судью на линии. На спидометре «Ай-би-эм» скорость — 205 километров в час. Майрон ошеломленно покачал головой, Иван Какойтов сделал то же самое. Ричвуд приготовился подавать во второй квадрат, когда зазвонил сотовый Болитара.
Спортивный агент тут же ответил. Естественно, на трибунах по телефону разговаривали и другие, но в ложе для почетных гостей — лишь он. Майрон уже собрался отключиться, когда подумал, что, возможно, звонит Джессика.
Джессика… От одной мысли сердце понеслось бешеным галопом.
— Алло!
— Это не Джессика!
Звонила Эсперанса, компаньонка.
— Я так и думал.
— Ну конечно! — поддела она. — Значит, по телефону ты всегда скулишь, как выпоротый щенок!
Майрон попытался спрятать трубку в ладони. На звонок оборачивались разгневанные зрители.
— Что ты хотела? — зашипел он. — Я во «Флашинг-Медоус»!
— Знаю. А ты небось на крутыша похож: болтаешь по сотовому во время матча!
Вот, и она туда же…
Теперь гневные лица напоминали сверкающие кинжалы. По мнению зрителей, Болитар совершил смертный грех вроде использования салатной вилки за главным блюдом.
— В чем дело?
— Тебя сейчас показывают по телевизору. Господи, это правда!
— Что правда?
— На экране ты действительно кажешься толще.
— В чем дело, Эсперанса?
— Кроме этого, ни в чем. Не знаю, интересно ли тебе, но я организовала встречу с Эдди Крейном.
— Не может быть!
Из юных дарований Америки Эдди Крейн — один из самых многообещающих, в области тенниса, конечно. Поэтому и ведет переговоры лишь с четырьмя крупнейшими агентствами: «Ай-си-эм», «Тру-Про», «Эдвантидж интернешнл» и «Просерв».
— Еще как может. С парнишкой и его родителями ты встречаешься у шестнадцатого корта сразу после матча Дуэйна.
— Слушай, я тебя люблю!
— Так жалованье повысь!
Мощный удар слева по диагонали — и Ричвуд выиграл очко, 30:0.
— Что-нибудь еще?
— Ничего серьезного. Только Валери Симпсон трижды звонила.
— Что хотела?
— Мне не сказала, но голос у Снежной Королевы взволнованный.
— Не называй ее так!
— Ладно, как скажешь!
Майрон отсоединился.
— Что-то случилось? — спросил Уин.
Валери Симпсон… Парадокс, хотя и очень грустный! Отчаявшись найти агента, эта бывшая звезда юношеского тенниса два дна назад сама пришла в офис Майрона.
— Нет, ничего.
Дуэйн вел 40:0, тройной матчбол. Готовясь к послематчевому интервью, известный теннисный журналист Бад Коллинз уже спустился к корту. Над яркими брюками Бада измывались все телезрители страны, а сегодня он надел нечто абсолютно жуткое.
Взяв у мальчика два мяча, Ричвуд направился к линии подачи. Для мира тенниса Дуэйн — диковинка. Во-первых, темнокожий, причем не из Индии, Африки или хотя бы Франции. Парень родился и вырос в Нью-Йорке. Во-вторых, в отличие от любого другого игрока «Эй-Ти-Питур» Дуэйн не готовился к дебюту на турнире «Большого шлема» всю жизнь. Его не подталкивали амбициозные, бесконечно заботливые родители, а лучшие тренеры мира с младенческих лет не пестовали на кортах Флориды и Калифорнии. Судьба Ричвуда сложилась иначе: не признающий авторитетов хулиган сбежал из дома в пятнадцать лет и каким-то чудом выжил на улице. Играть в теннис он научился на муниципальных кортах, где пропадал целыми днями и вызывал на спор любого, кто умел держать в руках ракетку.
Ричвуд был в полушаге от победы в первом матче на турнире «Большого шлема», когда грянул выстрел.
Приглушенный звук донесся из-за пределов стадиона, и большинство зрителей не обратили внимания, решив, что это хлопушка или лопнувшая покрышка. Но Майрон с Уином слышали подобное слишком часто. Вскочив со своих мест, они поспешили к проходу еще до того, как начались крики. На трибунах поднялся ропот. «Тише, пожалуйста, тише!» — нетерпеливо кричал в микрофон бесконечно мудрый арбитр.
Майрон с Уином понеслись вверх по металлической лестнице, перескочили через белую цепь, которую натянули секьюрити, чтобы никто не уходил с трибун во время розыгрышей, и покинули арену Луиса Армстронга.
Некоторые из собравшихся в небольшом кафе, льстиво названном «Гастро-корт», бились в истерике, другие даже не шелохнулись. В конце концов, это Нью-Йорк, очереди за гамбургерами довольно длинные, место людям терять не хотелось.
