Димонте хмыкнул.
– Ты прикалываешься?
Подошел Крински.
– Она собрала свои вещи. – Он кивнул на стоявшие на полу сумки. Майрон уже не раз встречался с Крински и знал, что парень не силен в красноречии: похоже, детектив так же редко упражнялся в разговорах, как Болитар – во взломе замков. – Наверное, хотела уехать.
– Нашел какие-нибудь документы? – спросил Димонте.
– Судя по содержимому бумажника, ее звали Салли Гуэрро, – невозмутимо ответил Крински. – Так записано в одном из паспортов.
Все ждали продолжения, но его не последовало. Димонте буркнул:
– Что значит – в одном из паспортов? Сколько их?
– Три.
– Господи, Крински, да говори же!
– Один на имя Салли Гуэрро. Второй на имя Роберты Смит. Третий на имя Карлы Уитни.
– Давай их сюда.
Димонте стал просматривать протянутые документы. Майрон заглянул ему через плечо. Во всех трех паспортах были фотографии одной и той же женщины, только с разными волосами, точнее, париками, и номерами социальной карты. Судя по количеству печатей, она много путешествовала.
Димонте присвистнул.
– Липовые паспорта, – заявил он. – Хорошего качества. – Детектив перевернул несколько страниц. – Неоднократно была в Южной Америке. Колумбия. Боливия. – Он резко захлопнул документы. – Так-так. Сдается мне, мы имеем дело с типичным наркодилером.
Майрон обдумал эту информацию. Может, это и есть правильный ответ? Допустим, Салли/Карла/Роберта продавала наркотики, а Грег Даунинг являлся ее клиентом. Он брал у нее товар. В субботу вечером они встретились для покупки. Работа официанткой – прикрытие. Это объясняет ее разговоры по платному телефону и множество замков на двери – обычное дело для наркоторговца. Звучит вполне правдоподобно. Правда, Грег не был похож на наркомана, но мало ли кому из спортсменов удавалось скрывать подобное?
– Что-нибудь еще, Крински? – спросил Димонте.
Напарник кивнул.
– В туалетном столике лежала пачка денег.
Он замолчал. Димонте бросил на него раздраженный взгляд.
– Ты их пересчитал? Сколько там?
– Чуть более десяти тысяч долларов.
– Десять тысяч наличными? – Димонте расплылся в улыбке. – Дай-ка взглянуть.
Крински протянул ему находку – пачку новых банкнот, перетянутых резинкой. Майрон проследил, как детектив пересчитывает деньги. Сотенные купюры. Номера в серии шли последовательно. Болитар попытался запомнить хотя бы один из них. Закончив, Димонте вернул пачку Крински. Он все еще улыбался.
– Ну, что я говорил – классический случай наркодилерства! – воскликнул детектив и выдержал паузу. – Правда, есть одна проблема.
– Какая?
Димонте ткнул пальцем в Майрона:
– Ты. Твое присутствие здесь. Оно путает мне все карты. Какого черты ты тут… – Детектив вдруг остановился и щелкнул пальцами. – Подожди-ка… – Он склонил голову набок. В глазах блеснула искра. – Силы небесные!
Театр, да и только.
– Что-нибудь придумал, Роланд?
Димонте пропустил его вопрос мимо ушей.
– Перетти!
Патологоанатом поднял голову от трупа.
– Что?
– Эти пластиковые сиськи, – бросил детектив. – Майрон заметил, что они слишком большие.
– Да, и что?
– Насколько большие?
– В смысле размера?
– Ну да.
– Откуда мне знать, черт возьми? Я что, продавец женского белья?
– Но они большие, правда?
– Правда.
– Можно сказать – огромные?
– А ты сам не видишь?
Майрон молча следил за этой перепалкой. Он пытался понять логику Димонте – если у него была какая-то логика.
– Как по-твоему, они больше воздушных шаров?
Перетти пожал плечами:
– Смотря каких.
– Ты в детстве не запускал воздушные шары?
– Конечно, запускал. Но я не помню их размеров. Тогда я был ребенком. В детстве, знаешь ли, все кажется большим. В прошлом году я заглянул в школу, где учился в младших классах, и встретил свою первую учительницу. Она до сих там преподает, представляешь? Ее зовут миссис Трансмор. Так вот, клянусь Богом, мне показалось, что я попал не в школу, а в кукольный домик. А раньше она казалась мне огромной, как…
– Ладно, тупица, я задам вопрос попроще. – Димонте сделал глубокий вздох. – В них можно прятать наркотики?
В комнате повисло молчание. Опергруппа застыла на месте. Майрон пытался осознать услышанное. Он взглянул на Перетти. Тот замер с открытым ртом.
– Так как? Могла она прятать дурь в своих «шарах»? И переправлять ее через таможню?
Перетти посмотрел на Майрона. Тот пожал плечами. Патологоанатом снова повернулся к детективу.
– Не знаю, – пробормотал он.
– А можешь узнать?
– Мне надо получше рассмотреть их.
– Ну так какого черта ты на меня таращишься? Займись этим.
Перетти приступил к делу. Димонте улыбнулся Майрону, и его брови изобразили нечто вроде маленького вальса. Он гордился своей дедукцией.
– Не выйдет, – подал голос Перетти.
– Почему? – нахмурился Димонте.
– На теле нет шрамов, – объяснил Перетти. – Если бы она перевозила наркотики в имплантатах, ей пришлось бы разрезать кожу и зашивать их внутрь. А потом проделывать то же самое по эту сторону границы. Я не вижу ничего похожего.
– Уверен?
– Абсолютно.
Димонте пробормотал:
– Вот черт, – взглянул на Майрона и отвел его в сторону. – Говори, Болитар, И побыстрее.
Майрон торопливо раздумывал над тем, что делать дальше, но выбора не было. Он понимал, что скрывать исчезновение Грега Даунинга больше не удастся. Оставалось лишь надеяться, что эта информация не пойдет дальше полиции. Болитар вдруг вспомнил, что снаружи все еще ждет Норман Лавенстайн.
– Минутку, – сказал он.
– В чем дело? Ты куда собрался?
– Я сейчас вернусь. Подожди здесь.
Димонте последовал за ним и проводил его на улицу. У подъезда никого не было. Майрон оглядел тротуар, но Норман исчез. Скорее всего удрал, увидев полицию. Виновен ты или нет, бродяге лучше не связываться со стражами порядка.
– Ну что? – спросил Димонте.
– Ничего.
– Тогда не тяни время. Выкладывай свою историю.
Майрон выложил – большую ее часть. Димонте едва не проглотил свою зубочистку. За весь рассказ он не задал ни одного вопроса, только восклицал «Боже милостивый!» или «Охренеть!» каждый раз, когда Майрон делал паузу. Затем он шагнул назад и опустился на ступеньки лестницы. Его взгляд блуждал в пространстве. Наконец детектив собрался с силами, но вид у него по-прежнему был ошеломленный.
