– У меня люди измотаны… – начал Седой, но командующий перебил его:
– Что ты от меня хочешь? Вторая группа в таком же состоянии. Поэтому вам и им в помощь и отправили разведвзвод мотострелков. Это все, чем мы могли помочь. И то, спасибо твоему разведчику: провел пехоту через боевые порядки «духов»… Все, Каскад, готовьтесь к выходу. Как соединитесь со второй группой, выйдешь на меня, обсудим дальнейшие действия.
Группа Паршакова пришла уже перед рассветом. Разведчиков качало от усталости, и горячая пища пришлась как раз кстати. А напившись чаю, разведчики вообще приободрились.
– Где наши? – тихо спросил Седой Паршакова. – Хочу проститься.
– У входа оставили. Они уже проморозились насквозь.
Седой вышел в серый рассвет и подошел к трем тюкам, в которых смутно угадывались человеческие тела, – все, что осталось от его боевых товарищей…
А из пещеры уже потянулись разведчики. Глядя на их серо-черные, изодранные маскхалаты, на серые от усталости, обветренные лица, заросшие бородами, он вдруг в который уже раз испытал какое-то теплое, почти отцовское отношение к ним. И страх за их жизни. Бесценные жизни…
К нему шагнул командир взвода пехотинцев и протянул руку.
– Я – лейтенант Тимофеев. Давайте мы понесем носилки. Мои ребята более свежие. Да и честь для них.
Седой молча кивнул, пожав руку лейтенанта.
– Первым пойдет старший сержант Сычев – он уже дважды ходил ко второй вашей группе, дорогу знает.
– А растяжки? А мины? – Седой внимательно смотрел на лейтенанта.
– Сыч – достаточно опытный разведчик! – твердо проговорил лейтенант. – У него эта война – третья. И все – в разведке.
– Такого орла я бы с удовольствием забрал у тебя, – растянул сухие губы в улыбке Седой. – Да ты ведь не отдашь!
– А у него мечта – попасть в спецназ ГРУ. Так что удерживать не буду, если заберете.
– Лады, лейтенант! Что ж, отправляй своего Сыча вперед, и двинулись!
Редкая цепочка разведчиков двинулась на юг, ступая след в след за коренастым, широкоплечим пехотинцем, которого все звали Сычем…
Глава 18
21 февраля 2000 г. 10–00.
Лощина, прилегающая к высоте 900,4
Рейд группы капитана Калиненко начался 16 февраля. 20 февраля обе радиостанции – и основная, и дублирующая – вышли из строя, а к 21-му у спецназовцев закончилось продовольствие, на исходе были боеприпасы. 20-го они сообщили в штаб операции, что батареи радиостанций разряжены полностью, но получили приказ продолжать выполнение задания. Продукты и боеприпасы им пообещали доставить 21 февраля. Измотанным спецназовцам ничего не оставалось, кроме как следовать в точку ожидания и ждать подмоги.
Командующий операцией, понимая, что обе группы спецназа находятся в крайне опасном положении, с раннего утра 21 февраля отправил две роты мотострелкового подразделения на разведку новых маршрутов, но внезапный удар минометной батареи «духов» унес жизни троих бойцов, шестерых ранило. Роты вынуждены были рывком уйти из-под огня и откатились на свои позиции…
Разведчики Калиненко были настолько измотаны длительными переходами по глубокому снегу, нагруженные снаряжением и боеприпасами, что, прибыв в точку ожидания, не выслали разведдозоры на опасные направления. Видимо, по той же причине командир группы, обнаружив, что точка ожидания – практически открытая местность, поросшая низким кустарником, не стал менять место дислокации, оставив группу на месте.
Между тем разведчики «духов» выследили группу еще 20 февраля, и 21-го из урочища Малый Харсеной выдвинулся резерв противника для ее уничтожения в количестве 100–150 человек…
Группа Седого находилась в пути уже два часа. Снегопад прекратился, ярко и ослепительно светило солнце, поэтому идти приходилось, низко пригибая голову, пряча глаза от слепящих лучей. Шли тяжело, проваливаясь в некоторых местах в снег по пояс.
Ведущему группу Сычу перед выходом Седой выдал портативную радиостанцию погибшего Подколзина и, чувствуя, что разведчикам необходим отдых, вызвал Сыча на связь.
– Далеко еще, Сусанин?
– Еще столько же, – ответил Сычев. – Может, чуть меньше.
– Все! – резко выдохнул Седой. – Привал двадцать минут!
Слышавшие переговоры разведчики упали в снег, даже не подстилая коврики. Усталость выматывала не только физически…
«Духи» заперли группу капитана Калиненко с двух направлений, и по команде амира Абдул-Малика на разведчиков обрушился шквальный огонь минометов. Замкнув окружение полностью и приперев разведчиков к скале, к обстрелу присоединились автоматчики и пулеметчики; разведчиков выбивали снайперы, а когда отбиваться от значительно превосходящих сил моджахедов было уже практически некому, под скалу было выпущено четыре заряда «Шмелей», которые накрыли там все живое…
Минометы забухали, казалось, так близко, что разведчики группы Седого мгновенно вскочили на ноги. Потом заработало стрелковое оружие…
– Это в той стороне, где расположение второй группы, – угрюмо просипел в микрофон Сыч.
– Успеем? – спросил Седой.
– Ну, если бегом… – сострил Сыч. – Если ускорим темп ходьбы, часа за полтора дойдем.
– Вперед! – скомандовал Седой.
И снова изматывающий марш по колено в снегу.
Разведчики вышли во фланг группе боевиков, которые лениво ходили между кустов и добивали раненых, и, не дожидаясь команды, открыли огонь. Не ожидавшие нападения «духи», потеряв десяток моджахедов, стали быстро уходить на тропу, быстро исчезая между деревьями.
– Осмотреть здесь все! – приказал Седой. – Ищите живых!
Он прошелся по периметру поля боя и насчитал около 30 трупов боевиков. Это удивило его. Но, еще раз осмотревшись, он понял причину, почему боевики не унесли сразу тела своих: он не увидел на поле боя ни одного «нашего» ствола. Значит, боевики сначала собрали и унесли все спецоружие разведчиков – величайшую ценность для них, – и только потом вернулись, чтобы добить раненых и забрать тела своих мертвых.
Стало ясно, что они скоро вернутся. Перегруппируются и вернутся, чтобы разобраться с ними, с его группой.
– Стас! – позвал Седой Шульгина. – Давай пять разведчиков и Крота на тропу. Сапер пусть обставится там, а вы контролируйте подход «духов».
– Думаешь, они вернутся?
– Обязательно вернутся! – Седой кивнул подбородком на тела моджахедов. – И очень скоро…
– Тридцать три «двухсотых», – подошел лейтенант Тимофеев. Голос его дрожал. – Из них восемь – разведчики моего взвода… Нашли двух раненых. Оба тяжелые, но один в сознании. Говорит – радист группы.
– Да ты что? Пойдем!
Серега Маленький обрабатывал раны радиста, не трогая лицо, которое напоминало кровавую маску. Нос разведчика был срезан пулей или осколком, потому его, наверно, и сочли мертвым.
