Книга История похитителя тел, страница 76. Автор книги Энн Райс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История похитителя тел»

Cтраница 76

В комнатах оказалось тепло и уютно. Я хотел рухнуть в чистую постель, но был для этого слишком грязным и настоял, чтобы мне позволили вымыть это неприятное тело. Гретхен горячо запротестовала. Я болен, говорила она. Мне нельзя мыться. Но я не желал этого слушать. Я нашел ванную комнату и отказался выходить.

Я снова заснул, прислонившись к выложенной плиткой стене, пока Гретхен наполняла ванну. Пар мне понравился. Я видел, как у постели улегся Моджо, сфинкс, похожий на волка, и смотрел на меня сквозь открытую дверь. Считала ли она, что он похож на дьявола?

Я нетвердо стоял на ногах и невероятно ослаб, но все-таки разговаривал с Гретхен, пытаясь объяснить, как я оказался в таком затруднительном положении и что мне необходимо добраться до Луи в Новом Орлеане, чтобы он дал мне могущественную кровь.

Я тихо рассказывал ей о всякой всячине по-английски, переходя на французский лишь тогда, когда не мог подобрать подходящее слово, перескакивая из Франции моего времени в колонию в Новом Орлеане, где жил впоследствии, говорил о том, что за чудесный сейчас стоит век, о том, как я ненадолго превратился в рок-звезду, потому что считал, будто, став символом зла, принесу людям добро.

По человечески ли это – искать ее понимания, бояться, что умру у нее на руках и никто никогда не узнает, кем я был и что произошло?

Но ведь остальные все знали и не пришли мне на помощь.

Я и об этом ей рассказал. Я описал древнейших и их неодобрение. Что я еще упустил? Но она, как настоящая монахиня, должна понимать, до какой степени я стремился, став рок-музыкантом, творить добро.

– Настоящий дьявол может сделать что-то хорошее только одним способом, – сказал я. – Играть роль самого себя, чтобы выставить зло напоказ. Если только не считать, что он творит добро, когда сеет зло. Но в таком случае Бог получается чудовищем, правда? А дьявол – просто частью Божественного замысла.

Она выслушала эти слова внимательно, но не согласилась с ними. Однако меня не удивило, когда она ответила, что дьявол не был частью Божественного замысла. Она говорила тихим, полным смирения голосом. При этом она убирала мою грязную одежду, и мне казалось, что ей вообще не хочется разговаривать, но она старается меня успокоить. Дьявол был самым могущественным из ангелов, сказала она, и из гордыни отверг Бога. Зло не могло быть частью Божественного замысла.

Когда я спросил, знала ли она, сколько существует аргументов против христианства и насколько вся христианская религия противоречит логике, она спокойно ответила, что это не имеет значения. Значение имеет только добро. Вот и все. Все просто.

– О да, значит, вы поняли.

– Прекрасно поняла, – ответила она.

Но я-то знал, что она не понимает.

– Вы добры ко мне, – сказал я и ласково поцеловал ее в щеку; она помогла мне опуститься в теплую воду.

Я улегся в ванну и стал наблюдать, как она меня моет; я отметил, что мне приятно, как плещется теплая вода у меня на груди, как мягко трет кожу губка, – наверное, ничего лучше я пока не испытал. Но каким долговязым казалось мне это человеческое тело! Необычно длинные руки. Мне вспомнилась сцена из старого фильма – в ней неуклюже бродило, раскачивая ладонями, словно им не место на концах рук, чудовище Франкенштейна. Я чувствовал себя таким же чудовищем. Фактически не будет преувеличением сказать, что, став человеком, я ощущал себя настоящим чудищем.

Видимо, я сказал об этом вслух. Она велела мне помолчать. Она ответила, что у меня красивое сильное тело, в нем нет ничего неестественного. У нее был озабоченный вид. Я немного застеснялся, давая ей вымыть мне волосы и лицо. Она объяснила, что сиделки постоянно выполняют такую работу.

Она сказала, что провела всю жизнь за границей, в миссиях, выхаживая больных в таких грязных, лишенных всякого оборудования местах, что по сравнению с ними переполненная вашингтонская больница покажется райским сном.

Я следил, как ее глаза скользят по моему телу, и заметил, как к ее щекам прилила кровь, как она посмотрела на меня, охваченная стыдом и смущением. Она была на удивление невинна.

Я улыбнулся про себя, но боялся, что ее заденут собственные плотские чувства. Она находила мое тело соблазнительным – злая шутка и надо мной, и над ней. Но это, несомненно, была правда, и у меня заиграла кровь, несмотря на температуру и слабость. Да, это тело вечно к чему-то стремилось.

Я едва стоял, пока она вытирала меня полотенцем, но твердо решил не падать. Я поцеловал ее в макушку, и она медленно, неуверенно подняла на меня заинтригованные глаза. Я хотел поцеловать ее снова, но сил больше не было. Она очень аккуратно просушила мне волосы и мягко вытерла лицо. Уже очень долго никто ко мне так не прикасался. Я сказал, что люблю ее просто за ее добрые прикосновения.

– Как же я ненавижу это тело; в нем я как в аду.

– Что, так плохо? – спросила она. – Быть человеком?

– Не нужно надо мной подшучивать. Я знаю, вы не верите в то, что я рассказал.

– Да, но наши фантазии – то же самое, что и сны, – сказала она серьезно, чуть нахмурившись. – В них есть свой смысл.

Вдруг я увидел свое отражение в шкафчике для лекарств: высокий мужчина с карамельного оттенка кожей, с густыми коричневыми волосами, а рядом с ним – широкая в кости женщина с мягкой кожей. От потрясения у меня чуть не остановилось сердце.

– Господи, помоги мне, – прошептал я. – Я хочу свое тело. – Я чуть не плакал.

Она заставила меня лечь в постель, на подушки. По комнате разливалось приятное тепло. Она начала брить меня, слава Богу! Я терпеть не мог волосы на лице. Я сказал ей, что когда умер, то был чисто выбрит по моде того времени, а став вампиром, уже не меняешься. Мы, правда, постоянно белеем и набираемся сил; и лица у нас разглаживаются. Но волосы у нас остаются прежней длины, как и ногти, и борода, если она есть; а у меня ее, в принципе, еще и не было.

– И эта трансформация прошла болезненно? – спросила она.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация