— Конечно.
— Какое время для вас удобнее?
— Попозже, — сказал я. — Но я могу вам через некоторое время позвонить, и мы договоримся обо всех деталях.
— Хорошо. — Она посмотрела на часы: — Позвоните около четырех.
— Позвоню.
— Отлично. — Она открыла сумочку и положила на столик деньги за выпитое. — Я вам кое-что скажу, Скаддер. Я и в самом деле хотела пойти с вами наверх. Я была такая мокрая — из меня просто текло. Я не притворялась.
— Я и не думал, что вы притворяетесь.
— И вы хотели меня не меньше. Но я рада, что мы этого не сделали. Знаете почему?
— Скажите.
— Потому что так между нами еще осталось сексуальное напряжение. Вы это чувствуете?
— Да.
— И оно никуда не денется и завтра вечером. Может быть, когда я поеду в Маспет, я надену штаны с разрезом. Вам это понравится?
— Возможно.
— И длинные перчатки, и высокие каблуки. — Она пристально посмотрела на меня. — И буду без блузки.
— И подкрасите соски губной помадой.
— Румянами.
— Но того же цвета, как ваша помада и лак для ногтей.
— Может быть, мы немного поиграем, — сказала она. — После того как совершим сделку. Может быть, мы получим удовольствие. Все трое.
— Ну, не знаю.
— Вы думаете, мы попытаемся отобрать деньги? Но у вас же останутся копии. Одна у адвоката, другая у частного детектива.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Вы сказали — все трое. Я не люблю тесноты.
— Тесно не будет, — сказала она. — Места там будет сколько угодно.
21
В четыре я позвонил. Должно быть, она сидела у телефона — в ту же секунду, как он зазвонил, она взяла трубку.
— Это Скаддер, — сказал я.
— Вы пунктуальны, — ответила она. — Это хороший признак.
— Признак чего?
— Пунктуальности. Я говорила с мужем. Он согласен на ваши условия. Завтрашний вечер годится. Что касается времени, то он предлагает полночь.
— Пусть будет час ночи.
— Час ночи? Минутку.
Наступила пауза, потом трубку взял Стетнер.
— Скаддер? — сказал он. — Говорит Берген Стетнер. Час ночи меня устраивает.
— Хорошо.
— Мне не терпится с вами познакомиться. Вы произвели на мою жену большое впечатление.
— Она и сама производит большое впечатление.
— Я всегда так думал. Насколько я понимаю, мы уже как будто встречались. Вы тот болельщик, который ищет туалет не там, где надо. Но должен сознаться, что совершенно не помню, как вы выглядите.
— Когда увидите, узнаете.
— У меня такое чувство, будто мы уже знакомы. Но в нашей договоренности, насколько я ее понял со слов Ольги, есть одна вещь, которая меня беспокоит. У вас остаются копии — у адвоката и у вашего представителя, верно?
— У адвоката и у одного частного детектива.
— С которыми они ознакомятся в случае вашей смерти и выполнят кое-какие ваши пожелания. Правильно?
— Правильно.
— Вполне понятная предосторожность. Я мог бы заверить вас, что в ней нет необходимости, но это, возможно, вас не успокоит.
— Не совсем.
— «Верь всякому, только не забудь снять карты» — так, кажется, говорится? Но вот какая у меня дилемма, Скаддер. Представьте себе, что мы совершим нашу сделку к взаимному удовольствию всех сторон, вы пойдете своей дорогой, я своей, а через пять лет вы поскользнетесь на тротуаре и угодите под автобус. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Да.
— Потому что если я сдержу слово…
— Я вас понял, — сказал я. — Один мой знакомый как-то оказался в таком же положении. Погодите минутку, попробую вспомнить, как он из него вышел. — Я немного подумал. — Вот что. Как вам понравится такой вариант? Я оставляю обоим указания, что, если я умру через год или больше с сегодняшнего дня, они должны уничтожить то, что я им дал, если только не возникнут особые обстоятельства.
— Какие особые обстоятельства?
— Например, если не появятся серьезные основания подозревать, что моя смерть была не случайной, и если убийца не будет установлен или задержан. Другими словами, вам ничего не грозит, если я попаду под автобус или под пулю ревнивого любовника. А если я окажусь жертвой каких-нибудь неизвестных убийц, тогда ваше дело плохо.
— А если вы умрете до конца первого года?
— Тогда у вас тоже возникнут проблемы.
— Даже если это будет автобус?
— Даже если это будет сердечный приступ.
— Господи! — сказал он. — Мне это не очень нравится.
— Это самое лучшее, что я могу предложить.
— Черт возьми. А как у вас со здоровьем?
— Не так уж плохо.
— Надеюсь, не слишком налегаете на кока-колу?
— Не могу много ее пить — живот пучит.
— Смешно. Вы не занимаетесь парашютным спортом или дельтапланеризмом? Не летаете на собственном самолете? Господи, что я говорю! Как будто оформляю вам страховку. Что ж, вы, кажется, хорошо о себе заботитесь, Скаддер.
— Стараюсь избегать сквозняков.
— Старайтесь и дальше. Вы знаете, мне кажется, Ольга права — знакомство с вами доставит мне удовольствие. Что вы делаете сегодня вечером?
— Сегодня вечером?
— Да, сегодня вечером. Не хотите с нами пообедать? Выпьем немного шампанского, повеселимся. Завтра нам предстоит дело, но это не помешает нам пообщаться сегодня.
— Не могу.
— Почему?
— У меня есть свои планы.
— Так отмените их! Неужели это что-то настолько важное, что нельзя перенести?
— Я должен быть на собрании «Анонимных алкоголиков».
Он долго хохотал.
— Знаете, это просто замечательно, — сказал он в конце концов. — Ну, раз уж на то пошло, то у нас тоже есть планы. Ольга должна сопровождать одну молодую девицу на танцы в Организацию католической молодежи, а я иду, хм…
— На заседание Совета бойскаутов, — подсказал я.
— Вот именно. Ежегодный торжественный обед окружного Совета бойскаутов с раздачей наград. Мне собираются вручить значок «Почетный педераст» — очень ценная награда, на нее много претендентов. Занятный вы человек, Скаддер. Вы обойдетесь мне в немалую сумму, но по крайней мере я хоть посмеюсь вволю.
