— Ты, наверное, хорошо играешь.
Он мотнул головой.
— Там есть такие придурки, — сказал он, — когда с ними играешь, как будто по пояс в воде бежишь. С ними лучше не тягаться, они всегда на пять-шесть ходов впереди тебя.
— В моей работе тоже так бывает.
— Да? Ну, а у Конгов с видеоиграми то же самое: они всегда на пять или шесть ходов впереди. Потому они и занялись компьютерами, они теперь хакеры. Знаете, что это такое?
— Слышал.
— Старина, когда вы хотите что-то узнать в телефонной компании, вам незачем звонить ни в какую справочную. И не надо говорить ни с каким вице-президентом. Вы идете к Конгам. Они залезают в телефонную сеть и гуляют по ней, как будто это какое-то чудовище, а они у него в крови плавают. Знаете этот фильм, как он там назывался? «Фантастическое путешествие». Так вот, они могут путешествовать по телефонной сети.
— Ну, не знаю, — сказал я. — Если служащий компании говорит, что не представляет себе, как можно получить такие данные...
— Старина, да вы меня не слушаете, что ли? — Он вздохнул, потом, изо всех сил потянув через соломинку, допил остатки пепси. — Вот вы хотите узнать, что происходит на улицах, что делается на Сорок Второй, или на Баррио, или в Гарлеме, — как вам это узнать? Пойти, что ли, и начать расспрашивать мэра?
— Ах, вот оно что, — сказал я.
— Понимаете, к чему это я? Они могут гулять по всей телефонной сети. Знаете, кто такая Мамаша Белл
[19]
? Так вот, им ничего не стоит заглянуть ей под юбку.
— А где мы можем их найти? В зале для видеоигр?
— Я же вам говорил, они давно потеряли к ним интерес. Так, заходят туда время от времени — посмотреть, что новенького, но подолгу там не сидят. Мы их не будем искать. Они будут нас искать. Я сказал им, что мы придем сюда.
— Как ты с ними связался?
— А как вы думаете? По пейджеру. Конги всегда где-нибудь поблизости от телефона. А знаете, неплохой был хот-дог. Вам бы никогда и в голову не пришло, что в такой дыре можно съесть что-нибудь приличное, но хот-доги здесь подают нормальные.
— Это значит, что ты хочешь еще?
— Запросто. Надо дать им время, чтобы доехать сюда, а потом они захотят посмотреть на вас, прежде чем подойти. Убедиться, что вы один и что они смогут слинять, если вас испугаются.
— А чего им меня пугаться?
— А вдруг вы какой-нибудь полицейский, который работает на телефонную компанию? Старина, да ведь Конги вне закона! Если Мамаша Белл до них доберется, не миновать им хорошей порки!
* * *
— Дело в том, — сказал Джимми Хонг, — что нам приходится все время быть настороже. Те, кто ходит в костюмах, убеждены, что хакеры — самая большая угроза Америке со времен желтой опасности. В прессе то и дело расписывают, что хакеры могли бы натворить, если бы только захотели.
— Уничтожать информацию, — сказал Дэвид Кинг. — Вносить изменения в данные. Стирать память.
— Истории получаются, конечно, занимательные, только они упускают из виду одно: мы никогда такой чепухой не занимаемся. Они думают, что мы собираемся подложить динамит под рельсы, а мы всего-навсего ездим зайцем.
— Ну, конечно, время от времени какой-нибудь недоумок запускает вирус...
— Но чаще это не хакер, это какой-нибудь псих, у которого зуб на компанию, или кто-то вносит ошибку вместе с самопальной программой.
— Дело в том, — сказал Дэвид, — что Джимми не в таком возрасте, когда можно рисковать.
— В прошлом месяце восемнадцать стукнуло, — пояснил Джимми Хонг.
— Так что стоит им нас поймать, его будут судить как совершеннолетнего. Это если считать по документам, а если говорить об уровне развития...
— Тогда Дэвида отпустят, — перебил Джимми, — потому что он еще не дорос до сознательного возраста.
С того момента, как они решили, что мне можно доверять, остановить их было невозможно. Джимми Хонг был ростом около ста восьмидесяти восьми, тощий, с прямыми черными волосами и длинным мрачным лицом. Он явился в пилотских очках с оранжевыми стеклами, но просидев с нами минут десять-пятнадцать, сменил их на очки в роговой оправе с круглыми бесцветными стеклами и сразу стал похож не на хиппи, а на зубрилу. А Дэвид Кинг был не выше ста семидесяти, круглолицый, рыжеволосый и веснушчатый. На обоих были тренировочные куртки с эмблемой «Метрополитенз», хлопчатобумажные штаны и кроссовки «Рибок», но даже в одинаковой одежде они никак не походили на близнецов.
Однако если закрыть глаза, обмануться было очень легко. Они говорили одинаковыми голосами, употребляли одни и те же выражения, и каждый из них то и дело договаривал за другого начатую фразу.
Мысль о том, чтобы принять участие в расследовании убийства — в подробности я не слишком вдавался, — им понравилась. А ответы служащих телефонной компании на мои вопросы их позабавили.
— Это просто прелесть, — сказал Джимми Хонг. — Он так и сказал, что это невозможно сделать? То есть это означает, что он не в состоянии сообразить, как это сделать.
— Это же их система, — сказал Дэвид Кинг. — Уж они-то могли бы понимать, как она устроена.
— Только они не понимают.
— И ненавидят нас, потому что мы разбираемся в ней лучше их.
— И думают, что мы им испортим систему...
— ...А на самом деле мы, представьте себе, любим эту систему. Потому что если уж заниматься хакерством всерьез. Центральная нью-йоркская телефонная станция — самое подходящее для этого место.
— Красивая система.
— Невероятно сложная.
— Колесики внутри колесиков.
— Лабиринтики внутри лабиринтиков.
— Самая лучшая в мире видеоигра.
— И «Темницы», и «Драконы», и все вперемешку.
— Что-то совершенно космическое.
— Но это можно сделать? — спросил я.
— Что сделать? А, номера? С каких телефонов звонили в какой-то день по какому-то номеру?
— Да.
— Это проблема, — сказал Дэвид Кинг.
— То есть интересная проблема — вот что он хотел сказать.
— Правильно, очень интересная. Проблема, которая наверняка имеет решение, — решаемая проблема.
— Но хитрая.
— Потому что очень много данных.
— Тонны данных, — сказал Джимми Хонг. — Миллионы и миллионы единиц.
— А каждая единица — это телефонный звонок.
— Миллиарды телефонных звонков. Несчитанные миллиарды звонков.
— Которые надо переработать.
