Он повернул ключ зажигания.
— Чертова прачечная, — сказал он. — Что-то я не вижу, чтобы там стояла очередь позвонить. Поехали отсюда, а?
— Конечно.
Проехав квартал или два, он сказал:
— А что если он все время об этом думал и переживал? Что если это не давало ему покоя? Что если он подумал, что это правда? — Он быстро взглянул на меня. — Как вы считаете, не поэтому он сорвался? Потому что скажу вам прямо — если бы я был на месте Пита, мне бы этого хватило.
* * *
Когда мы были уже в Манхэттене, он сказал:
— Я хочу заехать к нему, попробую толкнуться в дверь. Не составите мне компанию?
Замок на входной двери пансиона был сломан. Кинен открыл дверь и сказал:
— Что и говорить, охрана надежная. И вообще отличное жилье.
Мы вошли и поднялись на второй этаж по лестнице, пропахшей, как во всякой трущобе, мышами и грязным бельем. Кинен подошел к двери, некоторое время прислушивался, потом постучал и позвал брата по имени. Никто не ответил. Он еще раз постучал, потом подергал дверь и убедился, что она заперта.
— Я боюсь того, что мы там увидим, — сказал он. — И уйти тоже боюсь.
Я нашел у себя в бумажнике просроченную кредитную карточку и с ее помощью отпер дверь. Кинен поглядел на меня с уважением.
Комната была пуста и в полном беспорядке. Простыни наполовину сползли на пол, на деревянном стуле навалена одежда. На дубовом бюро я заметил Библию и несколько брошюрок «АА». Ни бутылок, ни шприца видно не было, но на тумбочке у кровати стоял стакан. Кинен взял его и понюхал.
— Не знаю, — сказал он. — А как по-вашему?
Стакан был сухой, но мне показалось, что он попахивает спиртным. Хотя не исключено, что это было самовнушение. Не в первый раз я чуял спиртное там, где его нет.
— Не нравится мне, что мы роемся в его вещах, — сказал Кинен. — Пусть их у него почти нет, но он имеет право на личную жизнь. У меня просто стояла перед глазами эта картина — как он лежит весь синий с иглой в вене, понимаете?
Когда мы вышли на улицу, он сказал:
— Ну, деньги-то у него есть. Значит, воровать ему незачем. Если только не сорвется на кокаине, тут уж никаких денег не хватит, только он никогда не любил кокаин. Пит предпочитает средства посильнее — старается нырнуть как можно глубже.
— Могу его понять.
— Ну да. А когда у него кончатся деньги, он всегда сможет продать «тойоту» Франси. Документов на нее у него нет, но по каталогам она стоит восемь-девять косых, так что он наверняка найдет покупателя, который выложит за нее несколько сотен без всяких документов. Такая уж у наркоманов экономическая политика, им это кажется вполне разумным.
Я пересказал ему шутку Пита насчет разницы между пьяницей и наркоманом. И тот и другой украдут у вас бумажник, но наркоман поможет вам его искать.
— Вот-вот, — сказал он. — В этом-то все и дело.
17
На следующей неделе произошло несколько событий.
Я три раза ездил в Сансет-парк — два раза один, а на третий раз — в обществе Ти-Джея. Как-то днем мне было нечего делать, я позвонил ему по пейджеру, и он почти тут же мне перезвонил. Мы встретились в метро на Таймс-сквер и вместе поехали в Бруклин. Там пообедали в закусочной, выпили cafe con leche в кубинской кофейне и немного погуляли. Мы говорили о том о сем, и, хотя я мало что узнал о нем, он обо мне мог кое-что узнать, если, конечно, слушал.
Когда мы ждали поезда, чтобы ехать обратно в центр, он сказал:
— Послушайте, вы можете ничего мне не платить за сегодняшний день. Потому что мы ничего не сделали.
— Твое время должно чего-то стоить.
— Да, если я работаю, а сегодня я болтался без дела. Старина, я всю свою жизнь занимаюсь этим бесплатно.
В другой раз, вечером, я только-только собрался отправиться на собрание, как мне позвонил Красавчик Дэнни, и я помчался в один итальянский ресторан в районе, который называется Корона: там какие-то три мелких жулика недавно стали швыряться большими деньгами. Вряд ли это было то, что мне надо: Корона находится в северной части Куинса, в нескольких световых годах от Сансет-парка, но я все равно отправился туда, пил у стойки минеральную воду и ждал, когда три парня в шелковых костюмах придут и примутся гулять вовсю.
Телевизор был включен, и в десять часов в новостях пятого канала показали трех человек, которых только что арестовали за недавнее вооруженное ограбление ювелира на Сорок Седьмой улице. Бармен сказал:
— Эй, смотрите-ка! Ведь эти козлы последние три вечера сидели тут и тратили деньги так, будто хотели поскорее от них избавиться. Я-то догадывался, откуда у них такие деньги.
— Откуда всегда, — сказал человек, сидевший рядом со мной. — Украли.
Я был всего в нескольких кварталах от стадиона «Ши», но все равно чувствовал себя в сотнях километров от «Метрополитенз», у которых «Кабз» в тот день с трудом выиграли в Ригли. А «Янки» у себя дома играли с «Индианз». Я дошел до станции метро и поехал домой.
* * *
Как-то мне позвонил Дрю Кэплен и сказал, что Келли и его коллеги из бруклинской бригады по расследованию убийств хотят, чтобы Пэм поехала в Вашингтон и зашла в ФБР, в Национальный центр анализа уголовной преступности в Куонтико. Я спросил, когда она едет.
— Она не едет, — ответил он.
— Отказалась?
— По совету ее адвоката.
— Ну, не знаю, — сказал я. — Конечно, ФБР сильнее всего по части саморекламы, но, насколько я слышал, тот их отдел, который занимается серийными убийцами, работает неплохо.
— Тогда жаль, что не вы ее адвокат, — сказал он. — Я ведь защищаю ее интересы, приятель. Но так или иначе, гора идет к Магомету. Завтра они присылают своего человека.
— Дайте мне знать, как пройдет беседа, — сказал я. — Если только это будет в интересах вашей клиентки, как вы себе их представляете.
Он засмеялся.
— Не цепляйтесь, Мэтт. С какой стати ей шлепать в округ Колумбия? Пусть он сам сюда приедет.
После встречи с человеком из ФБР он снова позвонил и сказал, что беседа не произвела на него большого впечатления.
— Мне показалось, что он не проявил к этому особого интереса, — сказал он. — Как будто на человека, который убил всего-навсего двух женщин и изувечил третью, не стоит тратить времени. Должно быть, чем больше жертв на счету у убийцы, тем больше они им занимаются.
— Так оно и есть.
— Ну да, только это не слишком утешительно для тех, кто оказался в хвосте очереди. Они, наверное, предпочли бы, чтобы полиция сразу поймала этого типа вместо того, чтобы дать ему возможность пополнить их базу данных новыми интересными фактами. Он говорил, что они собрали солидный материал на какого-то козла с Западного побережья. Знают, например, что в детстве он собирал марки, и могут сказать, сколько лет ему было, когда он сделал себе первую татуировку. И тем не менее они все еще не поймали этого сукина сына, а у него на счету, кажется, уже сорок два убийства, и предполагают еще четыре.
