— Где доказательства? — сразу спросил Катусев. — Что вы
можете противопоставить моим фактам? Ничего. В таком случае не нужно напускать
тумана и загадочно рассуждать о двух убийствах. Допускаю, что здесь есть
возможные недоброжелатели Абасова. Даже могу допустить, что Файзулина
действительно убили. Но это убийство не имеет никакого отношения к случившемуся
убийству в отеле. Котлеты отдельно, мухи отдельно. Так, кажется, говорят.
— Остается выяснить, где котлеты, а где мухи, — меланхолично
пробормотал Дронго.
— Вот вы и выясняйте, — зло посоветовал Катусев, — а у меня
есть дела поважнее.
Он повернулся и пошел по коридору.
— Упрямый осел, — раздраженно подумал Дронго, — не хочет видеть
ничего, кроме своей версии. А дело гораздо сложнее, чем ему кажется. Перед нами
классический вариант трагедии. Только Ахмед Абасов не просто убийца. Он
настоящая жертва травли. Представляю, как ему было сложно. С одной стороны
погибшая девять лет назад первая жена. Это было такое потрясение для молодого
человека и его детей. Затем знакомство с красивой молодой женщиной. Неожиданно
выясняется, что среди сотрудников банка работает и ее первый мужчина. Он
начинает подозревать, что они снова решили встретиться. Возможно, она давала
ему поводы к ревности. Он сходит с ума, пытается поймать их с поличным, но у
него ничего не получается.
Кто-то ему звонит и все время пытается его провоцировать.
Наконец, не выдержав давления, он нанимает сотрудников частного детективного
агентства. И приезжает в отель, где пытается найти свою молодую жену. Там
происходит убийство Паушкина. Нынешнее положение Ахмеда Абасова — это состояние
Отелло после убийства Кассио. Когда он понимает, что совершил ошибку, поверив
наветам Яго. Он сам заколол Кассио, оставив при этом свою Дездемону живой и
невредимой. Остается выяснить, кто был этим Яго и зачем он так упорно
провоцировал Абасова на убийство.
Нужно прежде всего поговорить с супругой Абасова и частным
охранным агентством «Осирис». Сегодня уже поздно, он поедет к ним завтра утром.
Сейчас уже около семи вечера. Он вернулся в кабинет, чтобы попрощаться с
Гельдфельдом. Тот сидел уже один, опустошенный и мрачный. Когда секретарь
сообщила ему, что гость хочет попрощаться, он попросил пригласить его в
кабинет.
— Я зашел попрощаться, — пояснил Дронго, входя в кабинет.
— Ценю вашу вежливость, — поднялся Иосиф Яковлевич, — хотя
мне кажется, что между вашим визитом и этим несчастным случаем есть какая-то
прямая связь. Или вы считаете иначе?
— Возможно, — кивнул Дронго, — и я не снимаю с себя
моральной ответственности. Я ведь успел с ним поговорить. Значит, нужно было
пойти вместе с ним. Но я оказался слишком самонадеянным. Не мог даже
предположить, что убийство может произойти в вашем офисе.
— Это единственное место, где нет камер наблюдения, —
задумчиво произнес Гельдфельд, — получается, что убийца знал, где именно ему
нужно действовать. И это кто-то из наших сотрудников.
— Я все сам проверю. И не успокоюсь, пока не найду убийцу, —
твердо сказал Дронго, — в этом вы можете быть уверены.
— В банке все преступления так или иначе должны быть связаны
с деньгами, — неожиданно произнес Иосиф Яковлевич, — мне всегда казалось, что
именно деньги мы должны охранять от нечистоплотных людей. А теперь все наши
активы в порядке, а мы имеем уже двоих убитых сотрудников. Может, я что-то не
понимаю?
— Пока я ничего не могу вам сказать.
— До свидания, — Гельдфельд протянул ему руку, —
постарайтесь что-нибудь найти. Я почему-то верю вам больше, чем всем этим
следователям. Может потому, что вы более заинтересованное лицо.
Дронго вышел из здания банка, и уселся в свой автомобиль. Он
успел позвонить водителю, вызвав его к зданию банка. Теперь, сидя в салоне
автомобиля, он размышлял. Среди основных подозреваемых, конечно, сотрудники
банка. На пятом этаже был еще один человек, о котором все забыли. И который мог
выйти незамеченным из своей приемной. Валентина Клычкова, секретарь Ахмеда
Абасова. Она вспомнила и рассказала о подруге супруги своего шефа, но почему-то
не вспомнила о Радике Файзулине, который был ближайшим другом погибшего
Паушкина. Что это? Она забыла или намеренно промолчала? Чтобы толкнуть
Файзулина, не нужно было обладать большой силой. Он был достаточно тщедушным и
весил килограммов пятьдесят, не больше.
Приехав к себе домой, Дронго прошел на кухню, доставая из холодильника
минеральную воду. Он не успел налить ее в стакан, когда раздался телефонный
звонок. Это был номер его городского телефона. После третьего звонка включился
автоответчик, и он услышал уже знакомый голос Сабины.
— Извините, что я вас беспокою. Я уже знаю о том, что
случилось в банке. Об этом говорит весь город. К нам позвонили из соседнего
банка и сообщили о смерти программиста. Если вы дома, может, вы возьмете
трубку.
Он подошел к телефону и снял трубку.
— Слушаю вас.
— Это правда? — взволнованно спросила она.
— Да, — устало ответил он.
— И вы ничего не хотите мне сообщить?
— Хочу, — сказал он, — но только завтра вечером. У меня к
вам одна просьба. Завтра утром я должен переговорить с супругой вашего дяди. Вы
можете ей позвонить?
Она молчала. Долго молчала. Целую минуту. Затем наконец
ответила:
— Я бы не хотела ей звонить.
— Почему?
— Мне кажется, вы должны были понять, что ее поведение
вызывает у нас возмущение. У всей семьи… Она даже не пытается что-либо сделать
для него. Алло, вы меня слышите?
Глава восьмая
Он слышал. Собственно, он слышал не только то, что она ему
говорила. Он услышал и то, что она не говорила.
— Вы считаете ее виноватой в случившемся? — спросил Дронго.
— Я не могу рассуждать на эту тему, пока мы ничего не знаем,
— рассудительно ответила Сабина, — но мне кажется, что она не совсем адекватно
себя ведет. Завтра вечером в немецком посольстве будет прием. И насколько я
знаю, она тоже собирается там быть вместе со своей подругой.
— С Бродниковой?
— Вы о ней уже узнали. Такая типичная хищница. Никаких
моральных запретов, никаких нравственных норм. Она вдова бизнесмена, которого
убили полгода назад. И теперь Алдона повсюду появляется с этой вдовой при живом
супруге. Мне даже неприятно об этом подумать. Завтра я тоже буду на этом приеме
и даже не знаю, что именно скажу Алдоне. Если ее мужу грозит пожизненное
заключение, то она обязана как минимум сидеть дома, а не ходить на приемы.
— Вы можете достать мне приглашение? — спросил Дронго.
— Конечно. Меня приглашают с мужем, а супруг уже давно живет
в Германии. Думаю, что они не будут возражать, если вы придете со мной.
