Он шумно втянул носом воздух, словно задыхался.
— Мне предложили обратиться в охранное агентство «Осирис». И
я поехал прямо туда. Там был какой-то руководитель. Кажется, Салтыков. Я
попросил его мне помочь, обещал заплатить сколько полагается. Хотя мне было
очень стыдно. Нанимать чужого человека для наблюдения за собственной женой.
Ужасно неприятно и стыдно. Но у меня не было другого выхода. Я вам об этом
говорил.
— Успокойтесь, — попросил Дронго, — вы мне об этом уже
рассказывали. И я разговаривал с Салтыковым. Все было так, как вы говорите.
Только Алдона там оказалась абсолютно случайно. Ее тоже разводили, как и вас.
Ей позвонили и назначили встречу в отеле. А потом отменили.
— Откуда вы знаете?
— Проверил все поступавшие звонки на ее мобильный. И
выяснилось, что к ней дважды звонили с неустановленного телефона. Моим друзьям
удалось выяснить, что примерно три месяца назад были куплены два телефона на
подставные имена. Иванов и Петров. Первые пришедшие в голову фамилии. И с этих
номеров вам звонила женщина, а ей, очевидно, мужчина. В тот день он дважды
позвонил вашей супруге, и она поехала в отель «Марриот». Но в семь ноль четыре,
минут за двадцать пять до вашего появления, ей снова позвонили. И она оттуда
уехала. А нож кто-то принес и нарочно оставил в комнате, которую снимал
Паушкин.
— Я ничего этого не знал, — сказал ошеломленный Боташев, —
это меняет все дело. Убийство в состоянии аффекта. Абсолютно очевидно.
— Теперь дальше, — сказал Дронго, — я узнал, что именно вас
взволновало в тот день.
Абасов опустил голову.
— Не нужно, — попросил он, с трудом подбирая слова, — мне
так стыдно.
— Считайте, что вы на приеме у врача, — безжалостно
предложил Дронго, — и пока мы не выдернем ваш больной зуб, я вас не отпущу. В
тот день вам предъявили фотографии вашей супруги…
— Хватит! — закричал Абасов. — Не нужно!
— Перестаньте, — попросил Жагафар Сабитович, обращаясь к
Дронго, — вы же видите, что делаете ему больно.
Дронго замолчал. Наступила тревожная тишина, прерываемая
свистящим дыханием Абасова. Наконец он поднял голову.
— Говорите, — попросил он, — я хочу все знать.
— Эти фотографии были сделаны на даче у бывшего друга вашей
супруги — актера Юрия Юницкого, — пояснил Дронго, — возможно, они были сделаны
еще до того, как вы познакомились со своей будущей супругой, — быстро добавил
он, хотя понимал, что это неправда. Но ему было важно успокоить сидевшего перед
ним мужчину и не добить его окончательно этими фактами.
— Вы так думаете? — спросил Абасов.
— Я все выяснил у самого Юницкого, — продолжал Дронго, — так
вот, эти фотографии и пленка лежали у него на даче. Они были сделаны за год до
того, как она перешла на работу в ваш банк. И еще не была с вами знакома. Но
чтобы вывести вас из состояния равновесия, кто-то украл эти фотографии с дачи
Юницкого и подбросил их вам. Ведь их вам подбросили?
— Да. Они позвонили мне и сказали, что фотографии лежат в
туалете. Я побежал туда и нашел пакет с тремя фотографиями.
— В туалете на вашем этаже? — уточнил Дронго.
— Да, — кивнул Абасов, — я их принес к себе и чуть не сошел
с ума, увидев эти снимки. Потом я сжег фотографии.
— А кто-то вместо вас отправился в кабинет Паушкина и
устроил там разгром, чтобы потом свалить на вас.
— Теперь я все понимаю, — сжал кулаки Абасов, — меня так
обманули. Алдона была святая женщина и я напрасно ее подозревал. Я даже хотел
лишить ее наследства.
Он снова заплакал.
— Хорошо, что есть Сабина, — немного цинично подумал Дронго,
— она потом посвятит своего дядю в разные подробности, чтобы он точно узнал,
насколько святой была его вторая жена. Но сейчас об этом лучше молчать.
— Фотографии украли, — повторил Дронго. Он не хотел
говорить, что интимный друг Алдоны оказался таким подлецом, что согласился
продать эти фотографии неизвестному мужчине.
— Теперь я все понимаю, — прошептал Абасов.
— К вам звонила все время одна и та же женщина? — уточнил
Дронго.
— Сначала только она. И голос у нее был такой глухой, как
будто она нарочно его меняла или записывала на пленку. А насчет фотографий
позвонил мужчина. И у него тоже был такой неприятный глухой голос.
— Они использовали обычный диктофон, чтобы вы не узнали их
голосов, — сказал Дронго, — значит, им было важно, чтобы вы их не узнали. Вы
понимаете, насколько важная деталь? Вы могли узнать их голоса. Значит, это люди
из вашего близкого окружения.
— У меня нет в окружении таких людей, — возразил Абасов.
— Это мы еще проверим. У меня к вам еще один вопрос. В
прошлый раз вы сказали, что у вас был телефон «Осириса». А сейчас вы сказали,
что вам посоветовали обратиться в это агентство. Кто посоветовал и кто дал вам
номер их телефона?
— Вячеслав Константинович Орочко, — сразу ответил Абасов, —
он сказал, что уже однажды пользовался услугами этого агентства.
— А зачем они ему понадобились?
— Не знаю. Он ничего не говорил на эту тему. Скажите, кто
убил мою жену?
Дронго переглянулся с Боташевым.
— Мы пока ничего не знаем, — ответил он, — но прокуратура
уже возбудила уголовное дело по факту смерти вашей супруги.
— Сволочи, — снова сжал кулаки Абасов, — они убрали меня,
чтобы убить Алдону. Они понимали, что она останется без моей защиты.
— Кто это «сволочи»? — не выдержал Жагафар Сабитович. — Кого
конкретно вы имеете в виду?
— Откуда я знаю? — горько произнес Абасов. — Если бы я
только знал. Я бы зубами перегрыз решетки, головой бы пробил стену, вышел
отсюда и сам нашел убийц своей жены. Но я ничего не знаю и ничего не понимаю.
— Вы ей не совсем доверяли, — мягко заметил Дронго.
— Да, — сразу согласился Абасов, — я глупо себя вел. Очень
глупо. Все время подозревал ее в изменах, пытался поймать ее с друзьями.
Несчастный дурак, я упустил свое счастье.
— Успокойтесь, — посоветовал Дронго, — вам еще многое
предстоит узнать. Хотя на роль Отелло вы вполне подойдете. Кто-то сумел сыграть
роль Яго. Вашим лейтенантом Кассио был несчастный Алексей Паушкин, который был
в этой трагедии обычным статистом. Только ваша супруга не смогла бы исполнить
роль Дездемоны, в этой роли она была бы не слишком убедительна.
— Что вы хотите этим сказать? — разозлился Абасов.
— Ничего. Просто я не уверен, что она поступала правильно
даже до своего замужества. Когда давала согласие на столь откровенную
фотосессию на даче у Юницкого.
