— Верно, — вмешался актер, — вот здесь вы правы. У меня есть
алиби и я хотел пригласить Алдону к нам на вечеринку. Если бы она приехала, то,
возможно, осталась бы жива.
— Отсутствие телефонных звонков только подтверждает мою
версию. Алдона договорилась о встрече с Яго именно на приеме в немецком
посольстве, а значит, он был там вместе с нами. В десять часов вечера она
садится в свой автомобиль «Мерседес» и выезжает со двора. В соседнем дворе ее
ждет сам Яго. Она звонит домработнице, которая обычно ночует в квартире, и
говорит, что скоро придет. В этот момент к машине подходит Яго, который
устраивается на заднем сиденье. В какой-то момент разговора он просто набрасывает
шарф и душит свою несчастную жертву.
— Какие страшные подробности, — вздохнул Гельдфельд. — Но вы
можете назвать нам имя этого Яго? Кто этот человек, который так ловко все
рассчитал? И совершил два убийства подряд. Даже три, ведь убийство Паушкина
тоже на его совести.
— Вы сами можете ответить на этот вопрос, — устало предложил
Дронго, — я сейчас нарисую его портрет и вы сами назовете мне его имя. Итак,
это человек, работающий в вашем банке на ответственной должности. Он хорошо
знает Алдону по прежней работе. Он имеет доступ к президенту банка и именно он
уговорил вас дать двухдневный отпуск Паушкину для устройства личных дел.
Гельдфельд беспокойно шевельнулся, но ничего не спросил.
Дронго продолжал говорить.
— Он посоветовал другому высокопоставленному сотруднику
подсказать Абасову обратиться в частное детективное агентство «Осирис», так как
сам несколько раз пользовался его услугами, наблюдая за нужными ему людьми. Он
купил два телефона на чужие имена, чтобы иметь возможность звонить Абасову и
его супруге. Наконец, именно он был на пятом этаже в тот момент, когда туда
поднялся Радик Файзулин. Он был вместе с вами на приеме в немецком посольстве,
после чего поехал не домой, а решил убить Алдону. Наконец он мог просто
понравиться Алдоне, которая могла решить, что он вполне соответствует ее
«высоким запросам». И самое главное — этот человек не хотел, чтобы Ахмед Абасов
стал первым вице-президентом…
— Это были вы, Дмитрий Григорьевич? — спросил изумленный
Гельдфельд, обращаясь к Ребрину.
Тот покачал головой, устало выдыхая воздух. Он попытался
что-то сказать, но начал хватать воздух губами.
— Воды! — крикнул Иосиф Яковлевич. — Дайте ему воды!
Катусев вскочил со своего места, схватил бутылку минеральной
воды и налил ее Ребрину, протягивая стакан. Тот схватил стакан, выпил воду.
Немного отдышался.
— Нет, — тихо сказал он, — я ничего такого не делал. Как я
мог задушить молодую и сильную женщину? Неужели вы еще не поняли, что это был
не я?
— Это я посоветовал Ахмеду Нуриевичу обратиться в детективное
агентство, — сказал побледневшими от волнения губами Орочко, — но я сам никогда
не пользовался их услугами. Мне о них рассказали…
— Вы меня не дослушали, — продолжал Дронго, — этот человек
математик, как и вы. Он умеет отлично считать все варианты и все возможные
ходы. Он прекрасно понимал, что Ребрин должен скоро уйти. А на его место нужен
первый вице-президент. И брать «варяга» со стороны вы не захотите. Значит, ему
нужно было сразу, одним выстрелом убить двух зайцев. Он убирал опасного
конкурента и становился единственным кандидатом на должность первого
вице-президента вашего банка. Это Ральф Рейнхольдович Лочмеис, — и Дронго
показал в сторону вице-президента банка.
Клычкова испуганно охнула. Юницкий ошеломленно открыл рот.
Гельдфельд нахмурился. Неужели он до такой степени не разбирался в людях?
— Это правда? — спросил он, обращаясь к своему
вице-президенту.
— Провокация и клевета, — заявил Лочмеис, — у него нет
никаких доказательств, и поэтому он придумал такую историю.
— Это вы сказали мне, что Абасову нужны специалисты из
частного охранного агентства. И вы рекомендовали мне сказать ему об «Осирисе» и
дали их телефон, — неожиданно закричал Орочко, показывая на Лочмеиса.
— А кто тогда попросил меня предоставить отпуск Паушкину?
Кажется, тоже вы? — вспомнил Иосиф Яковлевич.
— И это доказывает, что я убийца? — Лочмеис покачал головой.
— Неужели вы верите в примитивный рассказ этого полуадвоката-полусыщика? Какие
у него есть доказательства?
— Есть, — сказал Дронго, — у меня есть доказательства.
Во-первых, вы два раза звонили со своего телефона в Санкт-Петербург именно в
тот отель, где остановились Алдона и ее подруга. Это была ошибка, но вам не
хотелось лишний раз использовать купленный мобильный аппарат. Во-вторых, именно
вы настояли на переводе Паушкина в центральный аппарат. А значит, вы знали о
прежних отношениях Алексея Паушкина и Алдоны Санчук. Отсюда я могу сделать
очень неприятный вывод, что у Алдоны был не только один любовник — наш
известный актер. Но и господин Лочмеис. Это было вполне в духе Алдоны, иметь
мужем одного вице-президента и любовником другого. Насчет фотографий, которые
сделал Юницкий, вы могли узнать либо от него, либо от самой Алдоны. После чего
вы обратились к нашему прославленному актеру с просьбой продать эти фотографии.
Они были последним доводом, окончательно добившим Абасова. Вы все рассчитали с
чудовищной логикой настоящего провокатора. Между прочим, Яго из известной
трагедии тоже начал свои гнусные действия именно из-за того, что руководителем
флота был назначен Отелло, а его лейтенантом Кассио, которых он не любил.
И еще один очень интересный штрих. Такой лингвистический
прокол нашего друга Лочмеиса. Дело в том, что он взял оба телефона на две
типичные русские фамилии — Иванов и Петров. Первые фамилии, которые пришли ему
в голову. Но если бы эти телефоны покупали русский Ребрин или белорус Орочко,
они бы наверняка сказали другие фамилии. Сработал стереотип мышления Лочмеиса,
которого он так боялся.
— Интересно, какие фамилии назвал бы еврей Гельдфельд? —
спросил сам Иосиф Яковлевич.
— Я думаю, что не еврейские и не немецкие во всяком случае,
— ответил Дронго.
— Это сказки для маленьких, — усмехнулся Лочмеис, —
глупости, которые вы нам тут рассказываете. У вас нет ни одного доказательства.
— Есть, — возразил Дронго, — она стоит за дверью. Чтобы
шантажировать Абасова, вам нужна была женщина. Которая всегда была рядом с
семьей Абасовых и хорошо знала всех действующих лиц этой трагедии. Я долго
пытался вычислить эту женщину, а потом понял, что вы просто воспользовались
ситуацией. Ведь она была вашим бывшим секретарем. Это Нелли Бродникова, лучшая
подруга Алдоны. Предают только свои, говорят французы. Потрясенная смертью
своей подруги и понимая, что она последняя в вашем списке свидетелей, она рассказала
мне о вашем плане.
Вы воспользовались ее ситуацией. Ведь она была на грани
разорения, когда убили ее супруга. Все знают, как вы ей помогли и в
благодарность потребовали, чтобы она предала свою подругу. Женский голос,
который слышал в трубке Абасов, принадлежал Нелли Бродниковой, которая всегда
была в курсе всех семейных тайн своей подруги.
