— Разве ты не видел мою машину?
— Где?
Я сел.
— Там, наверху.
— Вот как? И я тоже поставил там свою машину, но твоей не видел.
Я нащупал в кармане ключ.
— Ты уверен? Они не взяли ключ зажигания.
— Твоей машины здесь нет, Лью. Кто они?
— Бетти Фрейли и тот, кто меня оглушил. Вероятно, четвертый член банды, охранявший Сэмпсона.
Я объяснил Берту, как я сюда попал.
— Глупо было оставлять ее одну в машине.
— Мне так досталось за эти дни, что я здорово поглупел.
Встав на ноги, я обнаружил, что они совсем не слушаются меня. Берт подставил мне свое плечо, и я передвигался, опираясь на него. Он поднял фонарик.
— Дай я посмотрю твою голову.
Его лицо сморщилось, выражая, как мне показалось, тревогу. Вид у него был погрустневший, осунувшийся.
— Позже, — проронил я.
Включив фонарик, я подошел к дверям. Сэмпсон оказался за второй дверью. Это был грузный старик, привязанный к скамье у дальней стены кабины. Голова его склонилась набок, открытые глаза налились кровью. Берт, взглянув из-за меня, воскликнул:
— О боже!
Я передал ему фонарик и начал обследовать Сэмпсона. Его руки и ноги были связаны. Над его головой, в стене, торчал крюк, к которому была привязана веревка. Другой ее конец впивался в шею Сэмпсона и был затянут под ухом крепким узлом. Я пощупал его запястье, оно было теплым, но пульс не прослушивался. Зрачки на его кроваво-красных глазах были асимметричны. Что-то трогательное было в его ярких носках, желтых с зелененькими полосками, натянутых на его толстые лодыжки. Трогательное и печальное…
Грэйвс позади меня, вздохнув, спросил:
— Мертв?
— Да.
Я почувствовал страшный упадок сил, а потом появилось безразличие ко всему.
— Он наверняка был еще жив, когда я приехал сюда. Сколько времени я мог находиться без сознания?
— Сейчас четверть восьмого.
— Я прибыл сюда без четверти семь. У них полчаса форы. Нам надо спешить.
— И оставить здесь Сэмпсона?
— Да. Полиция потребует, чтобы все оставалось как есть.
Мы вышли в темноту. Собрав последние силы, я поднялся в гору. Моя машина исчезла. «Студебекер» Берта стоял на другой стороне дороги.
— Куда? — спросил он.
— В Буаневисту. Необходимо сообщить дорожному патрулю.
Я заглянул в бумажник, не ожидая найти там ключ от камеры хранения. Но все было на месте, в отделении для визитных карточек. Тот, кто напал на меня, не успел поговорить с Бетти. Или они решили бежать, махнув на деньги рукой. Но мне в это что-то не верилось.
Когда мы въехали в город, я попросил Берта:
— Отвези меня на автобусную станцию.
— Зачем?
Я объяснил зачем и добавил:
— Если деньги там, то они могут за ними вернуться. Если же их нет, то они скорее всего взломали замок и уехали. Найди патруль, а потом заедешь за мной.
Он высадил меня у автобусной станции. Я остановился перед стеклянной дверью и стал рассматривать большой квадратный зал ожидания. Несколько человек сидели на лавках и читали газеты. Дряхлые старики беседовали друг с другом, сидя напротив почтового киоска. В другом углу расположилась мексиканская семья, отец и четверо детей, образовавшая солидную группу.
В билетной кассе сидела молодая девушка в цветастой гавайской блузе. Слева от кассы находился ларек для продажи пирожков, в котором красовалась блондинка в униформе. Справа располагался ряд металлических шкафчиков.
Никто из находившихся в зале не выказывал никаких признаков беспокойства. Все эти люди ожидали обычных вещей: ужина, автобуса, пенсионного чека или спокойной смерти в своей постели.
Я открыл дверь и подошел к шкафчикам для хранения багажа. Нужный мне двадцать восьмой номер был закрыт. Вставляя ключ в замок, я окинул взглядом зал. Никто не обращал на меня внимания.
Я открыл замок и обнаружил в шкафчике большую красную сумку. Доставая ее, я услышал внутри шелест бумаги. Сев на ближайшую скамью, я открыл сумку. Коричневый бумажный пакет, находившийся в ней, был с одной стороны открыт. Я нащупал там пачки банкнот. Сунув сумку под мышку, я подошел к киоску и заказал кофе.
— Вы знаете, что у вас на рубашке кровь? — спросила блондинка.
— Знаю. Я специально такую надел.
Она испытующе осмотрела меня, будто сомневалась в моей платежеспособности. Подавив острое желание расплатиться с ней стодолларовой купюрой, я положил на стойку десятицентовик. Она подала мне кофе в толстой белой чашке.
Я пил кофе и наблюдал за дверью. В одной руке я держал чашку, а другая была наготове: я приготовился выхватить ею пистолет. Электрические часы над кассой словно застыли. Автобусы подходили и уходили, сменялись ожидающие в зале. Когда часы показывали без десяти восемь, мне стало ясно, что ждать уже нечего и некого. Они плюнули на деньги и решили действовать иначе.
В дверях показался Берт. Он энергично жестикулировал. Я поставил чашку и последовал за ним. Неподалеку стояла его машина.
— Они разбили твою машину в двадцати четырех километрах отсюда, — сообщил Берт, направляясь к машине.
— Они удрали?
— Очевидно, один из них смылся. Женщина по имени Бетти Фрейли погибла.
— А что случилось с другими?
— Дорожный патруль еще не в курсе. Они получили только первый сигнал по радио.
Мы покрыли это расстояние меньше, чем за пятнадцать минут. Место аварии можно было угадать по скоплению стоящих там машин и толпе людей, казавшихся в свете фар черными силуэтами. Грэйвс проехал совсем рядом с полицейским, пытавшимся отогнать нас красным сигналом.
Выскочив из машины, я увидел за рядом автомобилей пятно света. Там находилась моя машина, которая стояла, уткнувшись радиатором в откос. Я поспешил к ней, пробираясь через толпу любопытствующих.
Полицейский из дорожного управления с непроницаемым видом положил мне руку на плечо. Я раздраженно стряхнул ее.
— Это моя машина, — заявил я.
Его глаза сузились.
— Вы в этом уверены? Как ваша фамилия?
— Арчер.
— Точно, машина ваша. Она зарегистрирована на ваше имя, — он тут же позвал молодого полицейского, стоявшего у мотоцикла: — Иди сюда, Олли! Нашелся хозяин этой машины.
Толпа стала бурлить, собираясь вокруг меня. Когда возле машины образовался плотный круг, я заметил возле нее на земле покрытую белым фигуру. Протиснувшись между глазеющими женщинами, я приподнял край покрывала. То, что там находилось, мало походило на человеческую фигуру, но я узнал ее по одежде.
