— Напали на след? — осведомился он, помолчав.
— Может быть.
— Где?
— В районе Лос-Анджелеса. У вас есть его фотография?
— Сейчас посмотрю. — Он подошел к столу в дальней части комнаты, стал рыться в бумагах и наконец вернулся с пустыми руками.
— Ничего нет. Лучше я вам его так опишу. Рост средний, телосложение обычное, волосы черные. Цвет глаз не знаю. Шрамов и других примет нет.
— Возраст?
— Мой ровесник. Мне двадцать девять. Совпадает?
— Возможно. Почему его разыскивают — он что-то натворил?
— Точно не знаю. Может, не оказывал помощь семье. Почему вы решили, что речь идет о преступлении?
— Потому что вы знаете наизусть его описание.
— Так я его встречал. В нашем управлении.
— Что он делал?
Молодой человек облокотился о барьер с чуть враждебной доверительностью:
— Я не обязан докладывать обо всем, что знаю, приятель. Сначала надо получить разрешение у ребят этажом выше.
— Капитан Ройал у себя?
— Дома. Не хочу беспокоить его в нерабочее время. Вы знакомы?
— Встречались на одном деле.
— На каком?
— Не обязан докладывать, дружище. Дай адрес миссис Симпсон.
Пошарив под стойкой, он извлек телефонную книгу и пихнул в мою сторону. К.Р.Симпсон проживал на Марвиста-драйв. 2160. Таксист сказал, что это поселок на окраине на другом конце города, по направлению Луна-Бей, и поездка обойдется мне в пятерку.
Покружив среди темных холмов, мы свернули с шоссе у обшарпанного плаката с надписью: «Безналичный расчет. Льготные условия». Домики были новенькие, одинаковые, но район быстро превращался в трущобы. Порыскав по грязным улочкам, словно моторизованные крысы, мы наконец отыскали нужный дом.
Он стоял между двух нежилых домов и сам выглядел нежилым. Фары высветили бурый, высохший газон. У дома стоял «форд» 1952 года выпуска без заднего стекла.
Велев таксисту подождать, я нажал кнопку звонка. Дверь оказалась кривой, и понадобилось время и силы, чтобы с ней справиться. Открыла мне молодая женщина. Жгучая брюнетка, миниатюрная, с ярко накрашенным ртом, голодными темными глазами, очень худая и взволнованная. На ней было короткое черное облегающее платье, открывавшее худые коленки и не очень скрывавшее прочие прелести.
Она знала о том, что прелести существуют.
— Тут вам не бесплатное шоу! Чего надо?
— Если вы миссис Симпсон, я хотел бы поговорить о вашем муже.
— Давайте, говорите. Я с интересом слушаю. — Она склонила голову набок, изображая живейший интерес.
— Вы заявляли о его исчезновении?
— Да, представьте! Я не видела его два месяца. Это меня вполне устраивало. Кому он нужен? — В ее голосе злость соединялась с печалью. Она уставилась мимо меня на бурый газон. — А кто там в такси?
— Шофер. Я просил его подождать.
— Я думала, это Ральф, — произнесла она другим тоном. — Решила, что боится войти в дом.
— Нет, это не Ральф. Значит, его нет уже два месяца, но вы заявили о его исчезновении лишь две недели назад?
— Я дала ему возможность вернуться по-хорошему. Он и раньше пропадал, но так надолго никогда. Мистер Хейли из мотеля посоветовал обратиться в полицию. Мне пришлось снова пойти работать в мотель. Но даже теперь мне одной не расплатиться за дом. А от полиции никакого толку. Они начинают шевелиться, только если чуют преступление. — Она выразительно скривила верхнюю губу. — Вы тоже из полиции?
— Я частный детектив. — Я назвался. — Сегодня я встретил человека, который вполне может быть вашим мужем. Можно войти?
— Входите.
Она боком прошла в гостиную, озираясь по сторонам, словно очутилась тут впервые. Маленькая, чистенькая гостиная была обставлена той дешевой дрянью из пластика, за которую вы все еще платите в рассрочку, а ее пора выкинуть на помойку. Она зажгла люстру в три рожка и предложила мне сесть на диван. Сама расположилась на другом его краю, уставив острые локти на коленях и подавшись вперед.
— Где же вы его видели?
— В Малибу.
Я говорил, совершенно не вдумываясь в слова, глядя по сторонам. На стене над телевизором висела картина в раме. Хотя в женщине и можно было узнать миссис Симпсон, портрет показался мне любительским. Я подошел и стал всматриваться.
— Считается, что это я, — подала голос хозяйка с дивана.
— Похоже. Работа вашего мужа?
— Да. Живопись — его хобби. Когда-то он думал заняться ею всерьез, но его друг, настоящий художник, отсоветовал. Сказал, что у него нет таланта. Так всю жизнь — сначала надежда, потом разочарование. Вот и теперь он прохлаждается в Малибу, а я вкалываю здесь до седьмого пота. Чем он занимается — загорает на пляже?
Я ответил не сразу. На телевизоре лежала затрепанная книга в бумажной обложке «Искусство сыска». Других книг в комнате не было. Я взял ее и стал листать.
Страницы были испещрены пометками, попадались рисунки карандашом — неуклюжие карикатуры.
— Еще одно увлечение Ральфа, — пояснила женщина. — Мечтал стать Великим Сыщиком и заработать кучу денег. Ничего не вышло. Мечта так и осталась мечтой. Один из знакомых в полиции сказал, что с его прошлым... — Она спешно прикрыла рот рукой.
— У Ральфа есть судимости? — спросил я, положив книгу.
— Нет, это я так... — В ее глазах вспыхнули огоньки защитного рефлекса. — Вы не сказали, что он делал в Малибу.
— Я даже не уверен, что это был ваш муж.
— Как он выглядел?
Я описал Берка Дэмиса. Мне показалось, что описание было для нее знакомым. Но она решительно сказала:
— Это не он.
— Хорошо бы в этом удостовериться. У вас есть фотографии Ральфа?
— Нет, он никогда не снимался.
— Даже когда вы поженились?
— Нас фотографировали, но Ральф так и не выкупил снимки. Это было в Рино, а Ральфу двадцати долларов хватает ненадолго. Когда он в Рино, его так и тянет в казино.
— Он там часто бывает?
— Как только выдается свободное время. Раньше я тоже с ним ездила. Мне это нравилось. Теперь все иначе. Из-за казино у нас и нет ничего за душой.
Я подошел к дивану и сел рядом с ней:
— Как Ральф зарабатывает на жизнь?
— По-разному. Он не окончил школы, и это теперь ему выходит боком. Он неплохой повар, но не любит этим долго заниматься. Работал барменом — тоже быстро надоедало. Ему предлагали работу в богатых домах чуть ли не по всей Калифорнии. Но он слишком гордый. Говорит, что терпеть не может быть лакеем. Может быть, — добавила она с горечью, — он просто не любит работать, потому-то и удрал.
