Всех остальных — немцев, итальянцев, нескольких словаков и хорватов — перспектива попасть в Союз вообще повергала в ужас. Если инструктора и намекали о ней, то лишь для запугивания нерадивых. Стоит ли удивляться, что на Курбатова они смотрели как на пророка Моисея, прошедшего по водам Мертвого моря, «аки посуху».
Иное дело барон фон Шмидт. Ему поручили обучать курсантов основам диверсии в портах и на море. Вот только предмета, судя по всему, он не знал и знать не желал. Преподавать ему тоже не хотелось. Пил, безбожно флиртовал с официантками, и на все замечания Зонбаха или его заместителя по поводу любой попытки поговорить с ним взрывался своим незаменимым: «Дерь-рьмо!», которое со временем охватывало все больший и больший круг его понятий, представлений и эмоций.
— Я знаю, что для истинного офицера означает возведение в чин, — сдержанно заметил Курбатов, когда штурмбаннфюрер поведал ему о звонке из Берлина. — И не думаю, чтобы главную роль в этом сыграло мое напоминание. Хотя не напомнить я тоже не мог.
— Это будет оценено послезавтра, — похлопал его по плечу Зонбах.
— Томительно буду ждать, — шутливо заверил князь.
— Но для вас это будет не единственное событие, господин полковник.
— Что еще? — последний из курсантов уже почти достиг вершины холма, и князь засмотрелся на то, как он заползает на небольшую полочку, в каком-то странном кошачьем прыжке перебрасывает свое тело на небольшое плато, и тотчас же, без заминки и лишнего движения, поражает ножом одно из дальних чучел. Ближним, уже утыканным ножами, он попросту побрезговал.
Русский? — спросил Зонбах.
— Сибиряк. Фамилия — Радунич. Из даурских, забайкальских то есть, казаков. С детства, вместе с несколькими другими казачатами, обучался при сотне пластунов.
— Пластунов?
— Особая каста казаков-разведчиков. Ее составляло несколько родов, все мужчины которых «пластуют» из поколения в поколение.
Далеко не все из объяснений князя оказалось понятным для Зонбаха, но суть он уловил:
— Значит, через месяц получите еще одного истинного диверсанта… в группу, с которой вновь отправитесь туда, за Волгу. Я правильно изложил ваши мысли и намерения?
— В основном.
— Что бы там ни говорили, а мой «институт девственниц-кармелиток» тоже иногда способен являть диверсионному миру нечто достойное… Хотя в душе я все же больше разведчик, а не диверсант.
— Поэтому долго отстаивали право «Гладиатора» готовить исключительно разведчиков, — согласно кивнул головой Курбатов.
— Но опыт показал, что за годы войны Германия направила в Россию тысячи «считальщиков вагонов», которых также тысячами и вылавливали. Если бы они эти вагоны и автоколонны не считали, а взрывали, исход войны для большевиков оказался бы совершенно иным. Так что позаботимся, чтобы и у этих парней тоже была «иная» судьба. Кстати, какой новостью вы хотели осчастливить меня? — сразу же напомнил ему Курбатов, считая, что предмета для полемики «разведчик или диверсант?» попросту не существует.
— Вы настаивали на том, чтобы время от времени отправлять курсантов в небольшие рейды по территориям, занятым красными итальянскими партизанами.
— С чем вы соглашались крайне неохотно.
— Опасаясь, что можете слишком увлечься, и вскоре мне вообще некого будет выпускать из школы.
— Следующий набор увеличим в два раза. Кандидатов, уверен, хватает. Зато, после определенной подготовки, — в рейды и на выживание…
— Так вот, я связался с представителем правительства Муссолини и со штабом генерала Вольфа. Получено разрешение на то, чтобы такой рейд был совершен. Расстояние не очень большое, это вам не Сибирь, но, по меркам Италии…
— От ставки Муссолини — до Рима, до храмов Ватикана? — спокойно, без тени иронии, полюбопытствовал Курбатов, и штурмбаннфюрер ни на мгновение не усомнился, что князь настроен именно на такой рейд: до Рима и храмов Ватикана.
— Надо бы предложить дуче и такой вариант. Тем более, что одно время фюрер загорелся было страстным желанием похитить папу римского.
— Ну?! И чем это кончилось?
— Операцию возглавлял Скорцени.
— Понятно, что не Борман.
— По замыслу своему это была гениальная операция.
— Почему же папа до сих пор в Ватикане?
— Так и не последовало решающего приказа фюрера: «Взять его!». Вмешались политики.
— Я всегда говорил: в таких случаях сначала нужно «брать» политиков.
— Вот и сейчас побережем не столько нервы дуче, сколько наших людей. Ограничимся переходом от нашей школы до побережья Лигурийского моря. Точнее, до виллы «Орнезия», которую Скорцени рассматривает в качестве послевоенной то ли ставки, то ли подпольной базы.
— Значит, вилла «Орнезия», владелицей которой является княгиня Сардони?
— Чувствую: знакомые места. Успели побывать там?
— К сожалению, не удалось. Но, благословляя меня и Шмидта в ваши «гладиаторы», Скорцени упоминал об этой вилле, о том, что следовало бы усилить тайный гарнизон ее, особенно когда станет ясно, что дело в Италии идет к развязке. Он настроен при любой ситуации спасти княгиню и ее виллу.
— Скорцени можно понять. У него действительно свои виды на этот уголок Италии.
Диверсанты закончили упражнения по «снятию часовых» и теперь спустились в небольшое ущелье, чтобы заняться «преодолением водных преград». Забыв на какое-то время о теме разговора, Курбатов и Зонбах приблизились к ущелью и выждали, пока начнется переправа.
.. — В отличие от всех прочих наших инструкторов, вы, как мы сказали, тренируетесь вместе с курсантами. И даже побывали на нескольких занятиях у своих коллег.
— Я — профессиональный диверсант.
— Однако вернемся к рейду.
— У группенфюрера Вольфа своя головная боль. В двадцати километрах от виллы находится наш запасной аэродром, дальние подступы к которому уже неделю блокируются партизанскими засадами. Так вот, нужно бы их отбросить, а еще лучше — истребить.
Услышав это, Зонбах взглянул на него с искренним уважением.
— Это уже реальная цель. Хотя вообще-то я не сторонник целевых походов. По моему убеждению, истинный диверсант должен действовать в тылу врага, исходя из ситуации, нанося удары там, где это представляется удобным. Мой идеал — вольный стрелок на вольной охоте.
— У вас это получалось. Однако не все диверсанты чувствовали себя профессионалами. Нужен контроль, иначе эти бездельники попросту загуляют.
— Такое тоже возможно.
— К пятидесяти нашим курсантам присоединятся рота разведки из расквартированного неподалеку полка С С, а также взвод егерей, неплохо знающих местные горы. Их задача — дойти вместе с вами до аэродрома, чтобы усилить его охрану.
