— Какое же оно в эти минуты красивое — море!
Поначалу Скорцени высокомерно проигнорировал восторг своего адъютанта, но тотчас же спохватился:
— Какое ещё море, Родль? Вы чем это восхищаетесь?
— Морем. Самым обычным морем, — пожал плечами гауптштурмфюрер. — Теперь мы по существу летим вдоль берега, даже приближаемся.
— Сидевший рядом с ним штурмбаннфюрер оттолкнул плечом адъютанта и тоже припал к иллюминатору.
— Но ведь мы должны лететь через Австрию! Откуда море, дьявол меня расстреляй?!
Родль очумело повертел головой, давая понять, что происходит нечто такое, что вышло из-под их контроля.
— Сейчас мы исправим ошибку штурмана, — прохрипел он и, расстегнув кобуру, метнулся к кабине пилота. Словно бы избегая неприятных объяснений, лётчик нацелил машину вниз и пошёл на разворот, так что Родль едва удержался на ногах.
«Предательство! — первое, что пришло на ум гауптштурмфюреру. — Нас предали и пытаются доставить в расположение англичан!».
Уже выхватив пистолет, он оглянулся на Скорцени. Тот отвернулся от иллюминатора и теперь сидел, скрестив руки на груди, в позе Наполеона, принявшего после битвы под Ватерлоо решение сдаться на милость своих лютых врагов.
«Что-то здесь не то, — загипнотизировало Родля спокойствие шефа. — К тому же, пристрелив пилота, ты всё равно погубишь и себя, и самолёт».
— А море действительно красивое, — на ухо ему прокричал Скорцени, когда адъютант — злой, взбудораженный — вернулся на своё место. — По-моему, мы где-то в районе Савоны или Империи.
— А там нас ждут англичане.
— Придется заставить вас изучать карту боевых действий, Родль. С фронтовой географией у вас всегда было плоховато.
— Но когда я требовал, чтобы вас доставили в Венгрию, вас доставляли в Венгрию, а не в Югославию, — огрызнулся адъютант, удивлённый тем, что Скорцени столь быстро смирился с изменением курса.
— А жаль. Если бы нас вовремя доставили в Югославию, война пошла бы по совершенно иному сценарию.
— Только уже без нас, — расплылся Родль в ухмылке городского юродивого. У него это всегда получалось.
Беглого взгляда было достаточно, чтобы определить, что приземлились они на одном из полевых аэродромов германских люфтваффе, и это как-то сразу успокоило обоих пилигримов. Ещё больше они усмирили свой гнев, когда увидели, что к ним направляется офицер в форме СС.
— Каким образом мы здесь оказались? — резко спросил Скорцени вышедшего из самолета лётчика, прежде чем эсэсовец приблизился к ним.
— Прибыли туда, куда было приказано прибыть, — невозмутимо объяснил обер-лейтенант.
— Кем… приказано?
— Моим командиром.
— Но ведь мы должны были лететь…
— В Австрию, — согласился пилот. — Однако в последнюю минуту маршрут был изменён. Мне сообщили об этом по радио, и я был уверен, что вы в курсе событий. Поэтому в подробности не вникал.
— Тогда где мы приземлились?
— На полевом аэродроме «Зет-42».
— А более внятно нельзя?
Пилот пожал плечами с такой снисходительностью, будто ему приходится объясняться с несмышленым подростком.
— Неподалёку от итальянского городка Манжори. Вам показать на карте? — поинтересовался лётчик, поняв, что название абсолютно ни о чём штурмбаннфюреру с исполосованной шрамами щекой не говорит.
— Убирайтесь к дьяволу со своей картой. И так всё ясно.
— Мне приказано ждать вас на этом поле трое суток. Только трое.
— Ждать меня?! Это, конечно, трогательно, хотя я никого не просил о такой услуге.
— Мы, в авиации, привыкли лететь, куда нам приказывают, и не пытаемся знать то, чего знать нам не положено.
— Интересно, как это Герингу удалось добиться такого послушания? — не без ехидства спросил Скорцени, решив, что на досуге он еще разберётся с этим пилотом, как и с теми, кто решается отправлять его, первого диверсанта рейха, не туда, куда он велит, а куда им вздумается.
Оберштурмфюреру Теодориху было под тридцать. Молодцеватый вид, загорелое на южном солнце худощавое лицо… Представившись Скорцени как руководитель местного отделения СД, он тотчас же сообщил, что в их распоряжении — трофейный английский джип, будто специально созданный для езды по горному итальянскому бездорожью.
Скорцени и Родль изумлённо переглянулись, однако ни тот, ни другой не решились поинтересоваться у Теодориха, куда, собственно, им надлежит ехать по «горному итальянскому бездорожью», чтобы не выглядеть в глазах этого аэродромного щёголя законченными идиотами.
— Дождёмся более удобного случая, — в полголоса поддержал молчаливую решимость своего шефа Родль, прекрасно понимая, что тот, кто решился прямо в полёте изменить маршрут самого Скорцени, должен обладать очень важными полномочиями.
— Поэтому, на всякий случай, застегните кобуру, — посоветовал ему обер-диверсант рейха.
Джип оказался изрядно потрёпанным на фронтовых дорогах, но от этого доверие к нему лишь возрастало. И то, что за рулём восседал итальянец, тоже не очень смущало Скорцени. Усевшись рядом с ним, штурмбаннфюрер проследил, как в авангард их небольшой колонны выдвинулись два мотоциклетных экипажа по три солдата в каждом, а в арьергарде пристроился итальянский грузовичок с десятком германских автоматчиков.
— Всё, что смог наскрести, — извиняющимся тоном объяснил Теодорих. — И так пришлось основательно проредить аэродромную охрану.
— Наседают партизаны? — сочувственно поинтересовался Родль.
— До воздушных десантов союзнических войск пока не доходит.
— Просто в Лондоне ещё не знают, что такое настоящий воздушный десант. Готовят в основном кавалеристов и шотландских стрелков в юбках.
Теодорих сдержанно улыбнулся. Это была улыбка снисходительной вежливости.
— До виллы «Орнезия» около восьмидесяти километров, я посмотрел по карте, — оглянулся водитель на усевшегося на заднем сидении, рядом с Родлем, оберштурмфюрера. По говору его Скорцени сразу же определил, что родом этот германец из Южного Тироля. Только им, оказавшимся на территории Италии германцам по крови, еще и можно было доверять в итальянской армии. — Но если двинемся напрямик, через перевал — километров пятнадцать срежем.
— Зато угодим прямо в засаду, — напомнил Теодорих.
— Нe исключаю, — усердно почесал затылок водитель. — В последнее время красные появились и в этих благоденствующих краях.
— Позвольте, насколько я понял, речь идет об «Орнезии»? — удивлённо уставился на своего патрона адъютант Родль. — Так ведь это же вилла, в которой…
— В которой, Родль, в которой… — поспешно прервал его Скорцени, не желая, чтобы здесь упоминалось имя владелицы виллы, очаровательной княгини из древнего германо-итальянского рода Марии-Виктории Сардони, известной им обоим еще по операции «Черный кардинал»,
[17]
связанной с подготовкой похищения папы римского Пия XII. — Дьявол с ними, с партизанами, — обратился он к водителю. — Гоните через перевал. У нас слишком мало времени.
