Книга Антарктида. Четвертый рейх, страница 92. Автор книги Богдан Сушинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Антарктида. Четвертый рейх»

Cтраница 92

Но рано или поздно одна из наций рождает Чингисхана, Тамерлана, Наполеона или… Гитлера, которые мнят себя повелителями сначала своего народа, затем континента, а потом и всей планеты. И вот тут адептам Шамбалы и Внутреннего Мира приходится каким-то деликатным образом вмешиваться, восстанавливая естественный ход истории. На этом позвольте откланяться.

— Нет, прежде чем уйти, вы все же выслушаете меня! — истерично заорал Гитлер, останавливая Консула у самой двери. А затем, нервно ощупывая задний карман, в котором всегда носил пистолет, двинулся было в его направлении.

Опасаясь самого худшего, что могло сейчас произойти, Скорцени пошел ему наперерез, пытаясь заслонить собой Посланника Шамбалы.

И тут произошло то, чего первый диверсант рейха никак не ожидал. Выбросив вперед руку с поднятой вверх ладонью, Консул какой-то неведомой силой сковал волю и движения первого диверсанта рейха, заставив его замереть на месте с полусогнутыми руками и приподнятой левой ногой. А в следующее мгновение таким же движением он все той же неведомой силой приподнял тело фюрера, «пронес» его в воздухе и швырнул в то кресло, в котором еще недавно сидел сам.

— У вас, господин Шикльгрубер, есть ровно две минуты, — громовым, и, как показалось медленно приходящему в себя Скорцени, совершенно не свойственным ему голосом проговорил Посланник Шамбалы, — чтобы высказать все то, чем вы намеревались удивить меня.

— Что значит «ровно две минуты»? Если уж вы прибыли, чтобы обсудить наше сотрудничество, то давайте для начала выслушаем друг друга.

— И не пытайтесь еще раз хвататься за пистолет, — спокойно предупредил его Посланник Шамбалы, — а то я сожгу оружие вместе с вашей рукой. Итак, я возвращаю ваше сознание и внимательно слушаю… Кстати, спасибо вам, Скорцени, за попытку спасти меня от пули и ярости вашего неуравновешенного фюрера.

— Я не знал, что помощь моя не понадобится, но считаю, что арена переговоров не должна превращаться в гладиаторскую.

— Традиции рыцарства, — скупо одобрил гость рейха.

48

Февраль 1939 года. Перу.

Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.

…А тем временем разговор в гостиной «Андского Гнездовья» продолжался. Выслушав ультимативные угрозы Оранди, доктор Микейрос резко поднялся. Спокойно, с подчеркнутой вальяжностью поднялся и все более наглеющий пришелец.

— Не делайте глупостей, доктор, я владею двадцатью способами убить человека голыми руками, одним-двумя ударами, — насмешливо сказал он, чувствуя, что доктор Микейрос вздрагивает от ярости. — Сегодня я, конечно, не воспользуюсь ни одним из них. Но только сегодня, поскольку вы приютили меня.

— Не в этом дело, — поморщился Микейрос. — Здесь находят приют многие. Но вот так вот — стоять и рассуждать о моем убийстве!.. — нервно пожал он плечами.

— Вы сами спровоцировали меня на этот разговор. Так что… Ночевать я у вас не останусь. Но мы еще увидимся. И советую хорошенько подумать над нашими предложениями. Даю вам на это ровно, — он взглянул на часы, — шесть часов. То есть до рассвета. На более длительный срок у меня попросту нет времени. Нами и так уже интересуется полиция. Если вы согласны принять наши условия, статуэтка, находящаяся на колонне у ворот, должна быть повернута лицом к строению. Это будет признаком того, что вы с пониманием относитесь к людям, сделавшим вам столь заманчивое предложение. И тогда мы продолжим разговор. А пока что проводите меня. Кстати, вспомните, что у вас уже были неприятности. Ведь нашелся же кто-то, кто осмелился уничтожить несколько ваших плит, разве нет?

— Мало ли в нашем мире безумцев, не ведающих, что они творят, — спокойно ответил доктор Микейрос. — Кстати, человек, совершивший это, покончил жизнь самоубийством, метнувшись в ущелье, то самое, куда сбрасывал плиты. Вам известно, почему и при каких обстоятельствах он это сделал?

Только теперь Микейрос зажег в комнате свет. Однако доктор Оранди решил, что самоубийство безумца — не тема для разговора и, довольно небрежно бросив: «Я свое слово сказал», — вышел из комнаты.

— Что-то случилось? — в тот же миг в коридоре появилась Оливейра, дослушавшая конец разговора, стоя у телефонного аппарата, уже без Кодара.

— Я провел у вас несколько чудесных часов, сеньора Оливейра, — сдержанно молвил Оранди. — Жаль, что вынужден покинуть ваш дом.

— Покинуть?! В одиннадцать вечера? — удивленно развела руками Оливейра. — Не имея машины? Даже если решитесь бежать, до городка доберетесь после полуночи. Вы ведь знаете наши дороги.

— Я и в самом деле собираюсь бежать, — саркастически ухмыльнулся Оранди. — Беганье по полуночным горным тропам — развлечение моего детства.

— Но что-то все же случилось? Научный спор? Успели поссориться? — обратилась уже не столько к Оранди, сколько к вышедшему вслед за ним мужу.

— Я скоро вернусь, — не стал вдаваться в объяснения Микейрос, тоже выглядевший озабоченным. — Позакрывай окна на втором этаже. В доме сквозняк.

Уже провожая Оранди к воротам, доктор Микейрос вдруг заметил, как над краем обрыва промелькнула и тут же исчезла за выступом скалы чья-то тень.

«Неужели Кодар? — подумал он, бросив встревоженный взгляд на своего гостя. — Входная дверь была закрыта. Как он мог выскользнуть из дома? Разве что показалось или какая-то мистика».

Что же касается Оранди, то он вроде бы ничего не заметил или же притворился, что не замечает.

Ночь выдалась тихой, влажновато-холодной и почти беззвездной. Но все же Микейрос, привыкший чуть ли не часами простаивать здесь, на краю плато, и на сей раз остановился, чтобы, запрокинув голову, всмотреться в ночное небо. Обратив на этом внимание, Оранди тоже поневоле остановился и устремил взгляд в поднебесную черноту.

— Скажите, если уж на то пошло… — нарушил молчание Хранитель Священных Плит. — Допустим, я согласился бы. Какой смысл вашему обществу тратить столько денег, чтобы выкупить эти плиты, если вы, как сами утверждаете, в состоянии попросту уничтожить и их, и этот дом… «и меня», — добавил уже мысленно. — Не вижу логики. Без консультаций моих вы тоже спокойно обойдетесь. Какой в них смысл, если плит уже не будет?

— Я ждал этого вопроса, — ответил Оранди, не опуская головы. Сейчас они оба вели себя так, словно обращались не друг к другу, а к Господу, который, впрочем, не проявлял к их речам никакого интереса. — Услышав ответ, вы, возможно, проникнитесь большим доверием и к людям, предлагающим вам столь странные, на первый взгляд, условия. Мы действительно готовы потратить немалые деньги. Но не потому, что наше общество — клуб миллиардеров-расточителей, хотя уже сейчас у нас имеются сторонники даже среди очень богатых и влиятельных людей вашей страны, не говоря уже о странах Ближнего Востока…

— На рекламу своего общества вы не скупитесь, — проворчал Микейрос.

— Наоборот, до сих пор мы не только не предавались политическим экзальтациям, но и, по возможности, держались в тени. Стоит в какой-то там Италии или Голландии появиться некоей жалкой организации численностью в сорок-пятьдесят боевиков, как она тотчас же поднимает такой шум, что о ней сразу же узнает весь мир, причем в ход идет буквально все: скандалы, теракты, подкупы должностных лиц. Мы же — члены организации, создавшей довольно важную для человечества программу, до сих пор предпочитали вести с интересующими нас людьми сугубо частные доверительные беседы, решать проблемы спокойно и благородно. Однако времена меняются, и сейчас высший совет организации решил, что пора выходить из подполья и заявить о себе как о значительной социально-политической силе, которая со временем сможет оказывать влияние не только на решения, правительств отдельных стран, но и на решения Лиги Наций.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация