«Неужели субмарина?!» Точно, она! Похожую на эту, явившуюся ей в видениях, подлодку Мария могла видеть в кинохронике о военном флоте и Денице!
А вот и они с Зомбартом… «С Зомбартом?! Вдвоем с Великим Зомби?!»
Они идут тускло освещенным чревом субмарины. Двухметрового роста верзила в морской форме сжимает ее в своих объятиях и отрывает от пола! Ну, этого она могла бы и не видеть! А вот мертвецки бледное лицо Зомбарта, мечущегося по каюте без иллюминаторов, — это уже важно.
Еще одно видение. Берег моря или океана. Горы, густые леса, которые она видит словно бы с птичьего полета, какой-то южный, явно латиноамериканский, город… И некий внутренний голос, подсказывающий ей: «Аргентина. Это Аргентина».
* * *
…Манфред Зомбарт уже безмятежно спал в отведенной ему гостевой комнатке, когда в комнатушке, занимаемой самой Марией Воттэ, появилась хозяйка замка Хельга фон Штубер.
— Вы довольны Божественной купелью? — без всяких вступительных слов поинтересовалась она.
Это была по-германски бедрастая русоволосая женщина, с толстоватой, но все еще четко очерченной талией и грубоватым баварским лицом, в чертах которого не было ничего отталкивающего, но еще меньше просматривалось в нем что-либо такое, что могло бы по-настоящему привлекать мужчин, не говоря уже о женщинах.
— Довольна, — обронила Мария, не желая обсуждать с ней милые подробности их «термальной» любви с Манфредом Лжефюрером.
В эти минуты она осмысливала всю ту информацию, которую удалось заполучить во время сексуальной пытки в купели, и менее всего желала, чтобы ее отвлекали от этого занятия. Понемногу наслаждалась вином, курила и… осмысливала.
— А мне кажется, что никакого удовольствия вы не получили. Если не возражаете, поздно вечером мы отправимся туда вдвоем. Это действительно нужно делать поздно вечером, поскольку днем чары Божественной купели дремлют.
— Я подумаю над вашим предложением.
— Но я зашла к вам не по этому поводу. Только что звонил адъютант Скорцени.
— Так, и что он вам поведал? — мгновенно вырвалась из состояния мысленной апатичности провидица.
— Через пять минут с вами будет говорить сам оберштурмбаннфюрер, — о Скорцени Хельга всегда говорила с искренним уважением и, похоже, даже побаивалась его. — Разговор предстоит важный. Он просил вас ждать у телефона.
Уже много раз она понуждала Вилли Штубера, чтобы он каким-то образом затащил в замок этого своего грозного шефа, однако всякий раз слышала в ответ: «А не может ли твоя коллекция «купельных мужчин» обойтись без черепа Скорцени?» И единственное, что ей оставалось в данной ситуации, — это в очередной раз объяснять Вилли, что коллекционирует она вовсе не черепа, а нечто совершенно другое. Но, щадя его, Вилли, самолюбие, по отношению к Скорцени обещает быть милостивой.
— Вы уже успели побывать в Божественной купели? — сразу, же поинтересовался обер-диверсант.
— Чем бы я еще здесь занималась… без вас, Скорцени? — и, не позволяя ему опомниться, сразу же пошла в наступление, тут же поинтересовавшись: — Почему вы не предупредили меня, что собираетесь перебрасывать его в Аргентину?
— Потому что не обязан этого делать, — не стал церемониться с ней человек со шрамами. — Но с Зомбартом я об этом путешествии тоже пока что речи не вел. И то, что вы упомянули Аргентину, свидетельствует, что, в конце концов, вами был взят и этот альпийский редут.
— Но я увидела и кое-что иное: впервые попав на субмарину, он придет в ужас, поскольку боится замкнутого пространства. Советую устроить ему экскурсию с обкаткой, иначе в многодневном плавании он может не выдержать.
— Значит, и субмарину вы тоже увидели?
— Одну из тех, которые прячете где-то в скалах.
— Вот этого вы уже видеть не могли! — резко предупредил ее Скорцени. — Ибо это вам видеть не положено. И в море выйдете вместе с Зомбартом, в виде наказания — и вам, и ему. С вами он постарается выглядеть мужественнее.
— Как буду выглядеть я, вам безразлично? Скорцени выдержал паузу и камнедробильно пробасил:
— Мне и самому уже хотелось бы вспомнить, как именно вы выглядите. Особенно в Божественной купели. Но к этому разговору мы еще вернемся. На морскую базу вас доставят самолетом завтра утром.
В своем домашнем кабинете при разговоре Марии со Скорцени баронесса не присутствовала. Но когда провидица вышла из него, то увидела, что Хельга уже ждет ее у входа в гостиную — в халате и с полотенцем на плече.
— Так сколько лет было мальчишке-кузену Вилли Штуберу когда вы впервые принялись соблазнять его в Божественной купели, баронесса?
— Не помню, — машинально ответила Хельга — А что? И потом, откуда вам это известно? Я никогда и ни с кем на эту тему… — запнулась она на полуслове, вдруг вспомнив, кто стоит перед ней.
— Мне так показалось, что вам было тогда лет шестнадцать, а ему — не более тринадцати. Хотите сказать, что ошибаюсь?
— Одно могу сказать: я многое отдала бы, чтобы вернуться в те блаженственные минуты, — вскинула баронесса подбородок, и, насмешливо взглянув на Марию, скрылась в гостиной.
— Да не волнуйтесь вы, я не Собиралась вас осуждать! — крикнула ей вслед Мария. — Это меня подвело сугубо женское любопытство.
…На традиционное вечернее купание Великий Зомби, конечно же, дальновидно предпочел не явиться, предоставив трем молодым женщинам возможность развлекаться на троне любви и на плите возлежания так, как им заблагорассудится. И за это эсэс-лесбиянки были очень признательны ему.
9
Январь 1945 года. Антарктида.
Столица Внутреннего Мира Акрос.
Резиденция Духовного Хранителя Священных Истин Атланта Ария.
Служанка поставила перед мужчинами два высоких хрустальных кубка с коричневатого цвета напитком Шамбалы и удалилась так же неслышно, как и пришла. Когда она ставила эти бокалы, то не поздоровалась и вообще, ни один мускул на лице ее не дрогнул. Как ни один мускул не дрогнул и на лице Атланта Ария. Тем не менее Посланнику вновь, уже в который раз, показалось, что женщины-атлантки еще менее эмоциональны, нежели мужчины. Настоящие заводные куклы — без чувств, без эмоций, без каких-либо страстей и пристрастий.
— И все же вы — землянин. — Посланнику так и не удалось привыкнуть к тому, что о землянах в стране атлантов говорит, как об инопланетянах, причем очень часто «землянин» звучит в устах атланта не, только как определение, но и как приговор. — Стоит вам увидеть женщину, как вы тотчас же начинаете думать только о женщинах. Когда я проходил обучение в наземных университетах, меня это всегда поражало: эта страсть, эти любовные стенания…
— Но замечу, что вы уже неоднократно обращались к земным воспоминаниям, хотя, казалось бы… — явно намекнул Посланник на то, что положение Хранителя должно претить подобным экскурсам в годы земной молодости.
