— В разведке не обязательно быть профессионалом. Наоборот, порой самых поразительных успехов добиваются самородки. Примеров тому масса.
— Тогда считайте самородком Консула.
— Кажется, мы ушли в сторону от магистральной темы. Продолжайте.
— Консул заявил, что дисколеты не атлантами изобретены и не ими созданы. И произведены они не на нашей планете. Но вот откуда, из какой именно планеты они доставлены в Антарктиду, этого он не знает.
— В данном вопросе это уже не столь существенно. Главное, что их производят не в Антарктиде, а значит, атланты не владеют секретами технологии производства их двигателей. Это для нас сейчас самое ценное. Атлантов всего лишь приобщили к техническому прогрессу некие инопланетяне.
— Это действительно важно, — признал Зиверс.
— И теперь я понимаю, какой это было ошибкой — отправлять в Новую Швабию целый легион инженеров и конструкторов во главе с Шернером!
— Причем лучших инженеров и конструкторов.
— Мы попросту оголили свои лаборатории.
— Заставив этих людей работать на сомнительное будущее, а не на завтрашнюю победу, — в унисон ему вторил Зиверс.
— Заставив их работать на арий-атлантов, — уточнил барон фон Браун. — Повелитель Внутреннего Мира только потому и согласился на создание в его владениях «Базы-211», что желает превратить эту базу в свой индустриальный Рур или Урал.
— А ведь, похоже, что именно так все и задумано.
— Они там, в своей Золотой Пирамиде Жизни, решили, что, заселив какую-то часть подземной Антарктиды германской элитой, смогут соединить возможности двух миров. Причем не исключено, что германцев они рассматривают лишь как вспомогательную научно-техническую и физическую силу.
— Неужели они пытаются воспринимать нас в своей Арий-Атлантиде всего лишь как рабов?! — возмутился Зиверс. — Только поэтому и предоставили нам возможность колонизовать какую-то часть их подземелья?
— Они рассматривают нас как вспомогательную силу. Такое определение неоскорбительно для нас и справедливо по отношению к ним. Им хочется соединить возможности двух миров.
— Возможно-возможно, — механически как-то пробубнил Зиверс, думая при этом о чем-то недосказанном.
— Когда Консул вернется в Германию?
— Не знаю. По-моему, сам он тоже этого не знал.
— Мне бы очень хотелось встретиться с ним. Именно сейчас, в свете открывшихся фактов. В конце концов он земной человек, а не какой-то инопланетянин, поэтому мы можем сесть с ним в каком-нибудь кабачке и за кружкой пива все обсудить.
— Мне моя роль ясна. Но боюсь, что ничего нового вы от Посланника Шамбалы не узнаете. Может, есть смысл разыскать берлинского ламу?
— Человека в Зеленых Перчатках? Бессмысленно. Он уже поставил на рейхе крест.
— Кстати, сами вы, барон, туда, в подземную Атлантиду, не собираетесь?
— Нет. Там и без меня уже есть кому трудиться в конструкторских бюро атлантов.
В подземелья Антарктиды барон фон Браун, конечно же, не собирался. Однако и возможности отсидеться там хотя бы год-второй, пока здесь, на руинах рейха, все уляжется, тоже не исключал. Именно поэтому он не прочь был бы встретиться с Шернером, чтобы доверительно поговорить с ним об условиях жизни и работы на «Базе-211». Слишком уж неспокойно становилось в эти дни в Германии. К тому же у него не было никакой возможности связаться с представителями какой-либо из воюющих стран, чтобы обсудить планы возможного послевоенного сотрудничества с их учеными.
— Позвольте напомнить вам, барон, что группа ведущих ученых отправлена в Антарктиду по воле и приказу фюрера, — завершил этот разговор совершенно неожиданным пассажем Зиверс. — И что работает она на «Базе-211» уже на победу Четвертого рейха, и, следует полагать, уже в третьей мировой войне.
22
Декабрь 1944 года. Атлантический океан.
Борт субмарины «U-1230» (позывной — «Колумбус») из состава секретного соединения субмарин «Фюрер-конвоя».
…На «дойную корову» команда «Колумбуса» наткнулась лишь спустя несколько суток, уже у берегов Бразилии. И восприняла это, как спасение: запасы горючего были на исходе, а курса прохождения местных танкеров командир субмарины «U -1230» не знал.
Даже сюда, до экваториальных вод, Штанге довел субмарину только благодаря тому, что, под угрозой торпедной атаки, перекачал в ее топливные емкости остатки горючего из венесуэльского рудовозного судна «Сан-Фернандо», оставив его дрейфовать на милость океана. Когда механики субмарины выключили насосы и отсоединили от горловин танков «венесуэльца» топливные шланги, перепуганная команда его стояла, как ей было велено, выстроившись по правому борту и, молясь Господу, не верила, что германцы так и уйдут, не отправив их новенькое судно на океанское дно.
Подводникам и самим не верилось, что командир «Колумбуса» пощадит новенький рудовоз «Сан-Фернандо», тем более что рядом с ним на мостике стоял один из «странных гостей» субмарины, рослый офицер в форме лейтенанта СС.
Однако эсэсовец Кеммер (он же — штурмбаннфюрер Вилли Штубер) не вмешивался. И вообще, похоже было, что не судьба венесуэльских моряков его интересовала, а все то, что происходило при перекачке топлива. Впервые в жизни оказавшись на субмарине, этот эсэсовец вел себя так, словно теперь намеревался остаться на ней навсегда. Каждый день его видели то у торпедных аппаратов, то в машинном отсеке, в радиорубке или в аккумуляторном отсеке, где его внимание привлекла техническая новинка — шноркели, благодаря которым аккумуляторные батареи теперь можно было заряжать под водой.
А еще он дотошно допытывался у боцмана, какие существуют способы аварийного выхода из затонувшей субмарины через торпедные аппараты, а также о спасении с помощью воздушного пузыря из командного отсека.
Кеммер-Штубер не стеснялся спрашивать и переспрашивать, уточнять и повторять движения моряков, имитируя те или иные их действия, и у бывалых моряков это вызывало уважение. Порой он напоминал моряка-новобранца, не успевшего пройти даже начальный курс овладения морскими азами. Вот только все еще оставался открытым вопрос: зачем ему вся эта наука понадобилась? Уж не собирается ли он принимать командование субмариной на себя? Тем более что его повсюду сопровождает гороподобный верзила в гражданском, которого Штубер называл не иначе как «мой вечный фельдфебель» и который, по всей вероятности, выполнял при нем роль телохранителя.
Понятно, что ни одному лейтенанту рейха телохранитель не полагался. Но в том-то и дело, что на судне мало кто верил, будто Штубер действительно пребывает в чине всего лишь лейтенанта СС.
«Захватывать субмарину он, возможно, и не собирается, — рискованно судачили в команде, — однако, наблюдая за его «учебой», наш капитан-лейтенант явно нервничает. Чем-то ему не нравится этот офицер СД».
